Фестиваль

– Пусть войдет, – разрешил Сергей и подумал, что резоннее будет всем гостям скопом обрисовать ситуацию и поставить задачу.

Вместе с Жигульским и сопровождавшим его Аликом Кабаном в комнату впорхнула Ирина Львовна Ловнеровская. Сергей Сергеевич чуть не прослезился, шепча себе под нос: «Надо же, какая отзывчивость – все явились по первому зову…»

Догадавшись по его туманному блуждающему взгляду о характере взволновавших его переживаний, Егор Данилович негромко цинично заметил:

– Сереня, не обольщайся – они просто все хотят денег и дармовой водки.

Ирина Львовна была как всегда выше всяких похвал: любезна, остроумна, в меру доброжелательна и патологически конкретна. Но это только первые пять минут, пока со всеми здоровалась. Ее гибкий вкрадчивый ум всегда знал кратчайшие пути преодоления многочисленных трудностей, встречавшихся на ее жизненном пути. Когда же создавались ситуации благоприятные, не носящие соревновательного характера ни с кем из людей или самой судьбой, ум, как какой-то сложный механический агрегат, начинал сбавлять обороты, постепенно затухал, дабы набраться сил для дальнейшей экстремальной деятельности, и наконец совсем мог выключиться. В такие минуты Ловнеровская начинала говорить фантастические глупости.

– Значит, так. Поскольку афиши лежат у меня дома, я в курсе, что фестиваль на носу. К вашим услугам любые эстрадные артисты, музыкальные и танцевальные коллективы, включая «Березку», «Лебедушку» и «Красноярский сапожок», два духовых оркестра, разговорники, жонглеры-эквилибристы, секстет виртуозов-аккордеонистов и вообще все, что пожелаете.

– Ирина Львовна, у нас концерт симфонической музыки, пусть и авангардной. Зачем они нам?

– Да? – изумилась Ловнеровская. – Я знавала не одного музыканта. Даже имела парочку дирижеров. В наличии… Ой, хотите анекдот? Играет оркестр под управлением Караяна. Вдруг раздается крик: «Есть ли в зале врач?» Музыканты сбиваются с такта, кое-как концерт продолжается. Вновь раздается тот же крик. Из третьего ряда поднимается мужчина: «Да, я врач». Возмутитель тишины радостно восклицает: «Прекрасная, волшебная музыка! Не правда ли, коллега!»

– А вы знаете – это идея! – воскликнул Лабухов. – Можно ведь между музыкальными номерами, а также в фойе, а также перед входом в Концертный зал имени Чайковского рассказывать публике анекдоты. Это привлечет внимание, и народ валом повалит.

Увидев, что Флюсов начинает злиться, Лабухов попытался дать задний ход:

– Ну, это я так… к слову. А на самом деле я гарантирую приход на первый и последний дни концертов собственной редакции в полном составе.

– А я мобилизую трудовой коллектив крупнейшего в нашем городе универмага «Лейпциг», – важно сказал поэт-песенник. – Я для них по заказу недавно специальный гимн сочинил. Хотите, почитаю?

– Чуть позже, – попросил Сергей Сергеевич, показывая на часы.

Долго молчавший Жигульский вскочил с места и, плюясь в разные стороны, как всегда с пулеметной скоростью затараторил:

– Рок-тусовка к вашим услугам! Лучшие музыканты страны! Я гарантирую пятьдесят… Нет, сто… Нет, сто пятьдесят человек каждый день. Неимоверная энергетика. Масса снобизма. Авангард любим в народе в любых проявлениях. Только из уважения к Сергею Сергеевичу. Вся галерка будет аплодировать непрестанно. Спиртные напитки – за ваш счет! У всех – понимание экспрессионизма. Подтяну художников. Рок-клубы из Подольска и Серпухова. – Здесь немного его слюны попало на платье Ирины Львовны.

– Послушайте, милейший… – начала было она.

Жигульский, не останавливаясь, достал из кармана платок и протянул ей. Его нежный взгляд как бы говорил: «Я тебя очень люблю, старая женщина. Но вытри же сама. Видишь, я занят».

– Распространение в фойе печатной продукции… Последние эксклюзивные эротические кадры – никому в зале скучать не придется! В первом ряду – все известные продюсеры.

– Да заткните его, – попросил Егор Данилович. – Дружок, твоя фамилия не Верблюдов?

– У него просто на душе холидей, – скромно заметил Алик Кабан. – Меня на днях устроили на работу помощником заместителя министра плодоовощного хозяйства. Я тоже постараюсь внести свою лепту в общее дело. У меня, правда, нет подходящего для столь клевого сейшена сьюта, шузья и тая, но я что-нибудь финкну, лукну и появлюсь кингом, несмотря ни на что.

– Что он несет? – спросил Контушовкин.

– Все нормально, – успокоил всех Флюсов. – Я понимаю.

Бесхребетный нервно поднялся с кресла:

– Сережа, я откланиваюсь. Я все понял. Не премину быть лично. Если, конечно, Зиночка не упьется. Впрочем, если упьется, возьму с собой Женю Файбышенко. Тебе же нужны для телевидения узнаваемые лица.

– Друзья, я обсуждал бы с вами любые проблемы еще целую вечность, но вы же понимаете – цейтнот. Да… Забыл самое главное – конечно же, по результатам всех мероприятий всем активным его участникам будут выданы пусть небольшие, но все же денежные премии.

– Можно я останусь еще на некоторое время? – попросил Евгений Алексеевич Лабухов.

– Женя, тебе в моем кабинете все можно. У тебя в глазах написана такая решимость… Только прошу тебя: ни слова о выпивке.