Фестиваль

– А я как раз хотел было предложить… – затянул Лабухов.

– Ну-ка, посмотри на меня. Ну, вот. Все. От решимости не осталось и следа. Ты знаешь, тебя надо от Союза писателей послать в командировку в Чили.

– Зачем?

– Аугусто Пиночет по поводу известных событий в нашей стране в 1991 году высказался примерно так: «То, что я когда-то сделал в Чили, попытались повторить ваши руководители в СССР. Но, к сожалению, им не хватило всего лишь одного качества – решимости. Чилийские военные сразу разбомбили с воздуха президентский дворец. С военной точки зрения это не имело никакого смысла, но с политической имело крайне важное значение. Это событие парализовало волю людей к сопротивлению».

– А при чем здесь я?

– Ты должен научиться парализовывать свою неодолимую тягу к спиртным напиткам. Учти, ты обещал подогнать многочисленный коллектив «Литературной мозаики» в полном составе. И никакие отговорки уже не принимаются. Сорвешь мне это мероприятие – ты мне больше не друг. Знаешь, как говорил Владимир Ильич Ленин? «Нам абсолютно все равно, совершил ли человек гнусный поступок по заранее намеченному плану или так, случайно, по глупости. Он его совершил и будет нести ответственность». Так что умоляю тебя: не пей в ближайшие полторы недели.

– Хорошо. Тогда дай в долг.

Флюсов полазил по многочисленным карманам, затем сделал удивленное лицо и, хмыкнув, предложил:

– Подойди, пожалуйста, к моему секретарю Светлане и возьми у нее денег. Только не очень много. Скажи, я велел.

В дверях кабинета Сергей Сергеевич столкнулся с Ворониным.

– Юрий Иванович! Какими судьбами?

– Воронин выдвинул несколько вперед свою лысую голову и игриво произнес:

– Что значит какими? Секретарша твоя звонила. Просила содействия.

– Света, ко мне в комнату отдыха – два кофе и Валерию с Наталией. Пойдемте, Юрий Иванович, покалякаем о делах наших грешных.

– Сергей Сергеевич, я хотел бы узнать по поводу лекарства.

– А что, неужели все кончилось?

– Давно-о, – тягуче произнес Воронин. – Ты же знаешь, я же тружусь, как пчела. С утра до вечера цветы опыляю. – Он расхохотался.

– Юра, сколько народу работает у тебя в управлении?

– Для начала хотелось бы все-таки прояснить вопрос о таблетках.

– Да есть, есть колеса. В сейфе у меня лежат. Через пятнадцать минут получишь. Ну так сколько же?

– В самой конторе около ста человек, а в целом по Москве – тысячи полторы.

– Нужно, чтобы они в ближайшие несколько дней посетили Концертный зал имени Чайковского.

– Шутишь? Я сам не знаю, что это такое и где находится, а они и подавно. Если бы ты в пивную пригласил…

– А мы вам безналом переведем на расчетный счет управления кругленькую сумму.

Воронин резко перестал улыбаться, в глазах появился хорошо знакомый Сергею металлический блеск.

– Не надо на управление ничего переводить. Мне в руки и только наличными.

– Как скажите, дорогой.

– Тогда договорились.

– Юра, я знаю тебя много лет и все это время не перестаю удивляться основам вашего оптимистичного конструктивного мышления. Все, чего ты достиг, является прямым результатом твоих же собственных мыслей. Как тебе удается держать их в четких рамках? Дозированное для успеха количество мыслей – блеск. Скажи, тебе когда-нибудь бывает грустно?

– Нет. Если у меня что-то не получается, я просто злюсь.

В этот момент в комнату вошли девушки.

– Юрий Иванович, позволь представить тебе моих очаровательных сотрудниц. Девочки, поприветствуйте гостя зажигательным реверансом или сногсшибательным книксеном, введите в курс деятельности нашей организации, а я сейчас… – Флюсов вспомнил об одной важной вещи и вышел в коридор, ведущий в кабинет министра.

Бизневский стоял в дальнем его углу и, яростно жестикулируя, общался со Светланой.

– Слушай, Саныч, деньги-то я и забыл у тебя взять.

– Ты вспоминаешь меня, только когда тебе нужны деньги, – напыщенно сказал бизнесмен. – У меня к тебе, кстати, тоже одно дельце имеется.

Света понимающе хмыкнула и растворилась.

– Значит так, Сергей, у одного моего очень серьезного знакомого есть сын Коля. Так вот, этот Коля влюбился в первую шлюху нашего города, законодательницу мод Катю, внучку маршала Альбац. В результате чего количество денег, которые Коля берет дома в тумбочке, достигло таких размеров, что моему знакомому это категорически перестало нравиться. Коля же вырос в супертепличных условиях, не заработал за свою жизнь ни копейки и ничего в человеческом существовании не понимает. Да честно говоря, и не хочет понимать. Короче, существует проблема девушки Кати, и ее надо решать.

– Пардон, каким образом?

– Тривиальным. Необходимо окучить эту малолетнюю стерву, трахнуть ее хорошенько на одной из специально оборудованных квартир, а потом продемонстрировать юному Николаю эксклюзивную фотопродукцию.

Сергей внимательно посмотрел на лицо Бизневского, но не увидел там и тени смущения.

– А для чего это ты говоришь мне?