Фестиваль

В последнее время Александр Александрович Бизневский стал тревожиться по поводу состояния собственного здоровья. Энергичный и деятельный, каким он обычно выглядел на бизнес-встречах, Бизневский на самом деле уже давно страдал от переутомления и беспокойства. Он рыл носом землю, не зная отдыха и срока, рыл для того, чтобы ни одна из уже начатых авантюр не закончилась бездарно, не принеся запланированного дохода. Сейчас, когда фестиваль, несмотря на многочисленные объективные и субъективные трудности, все же начался, у Александра наступила обратная реакция. Внезапно он почувствовал себя невыносимо уставшим, его стали посещать сомнения – сомнения в правильности его действий как в бизнесе, так и в личной жизни.

Когда он нервничал, он начинал много есть. На днях его вес достиг критической отметки – ста тридцати восьми килограммов, появилась одышка, он уже не мог подниматься в домах, где нет лифта, выше чем на второй этаж без посторонней помощи.

На второй день фестиваля он зашел в офисный кабинет в тот момент, когда генеральный директор анализировал вслух итоги первого концерта перед внимательно слушающими его сотрудниками. Стараясь не мешать, он на цыпочках прошел к ближайшему стулу и тихонько на него сел.

– Короче, я думаю, вы согласитесь, что сработали неплохо. На четыре с минусом.

Присутствующие тут же весело загалдели, радуясь столь объективной и, безусловно, справедливой оценке своего труда.

– Учтите, милейшие, сегодня будет все гораздо сложней.

– Ничего! Мы тоже за вчера приобрели хоть и небольшой, но все же достаточно эксклюзивный опыт, – заметил заместитель генерального Сергей Козик. – Я вот только хотел поинтересоваться у наших милых дам, куда это они направились после окончания мероприятия? И, простите, в чьем обществе? Вопрос не праздный, в данном случае, как мне кажется, на карту поставлена репутация всего фестиваля.

– Не понял! – возбудился Флюсов. – Я ведь предупреждал по поводу адюльтеров.

Наташа, Тамара, Аня и Галина Монастырева поднялись со своих мест.

– Ну, рассказывайте…

Слегка поводив по сторонам глазами, Аня поправила прическу и спокойно сообщила:

– Вообще-то, это наше личное дело. Но чисто из-за уважения к вам я расскажу. Помощник министра Козырева после того, как его жене стало плохо и ее отправили домой, сразу стал к нам клеиться.

– А после концерта пригласил нас к себе на дачу, – дополнила ее Тамара.

– Отказываться нам было не с руки, поскольку приглашающий был в числе почетных гостей. Мы и поехали, – подытожила короткий совместный рассказ Наталья.

– Ну и как? – возмутительным тоном спросил Сергей Сергеевич.

– Как видите, все в порядке – утром нас всех доставили на Арбат.

– А вы, госпожа Монастырева, тоже ездили?

– Что я – дура? Мне хватило прошлого раза.

– А ты не могла посоветовать своим более молодым и глупым подругам, что то, что они сделали, делать было совсем не обязательно.

Галя горько усмехнулась:

– А чего им – в первой, что ли? Здесь результат достигается исключительно опытным путем. Пока по башке где-нибудь не получат – не успокоятся.

– Галечка, что я слышу! Какие мудрые мысли из ваших уст! Кстати, почему я не видел на концерте вашего ближайшего приятеля Сергея Мондратьева?

– Не знаю такого. Больше не знаю, – весело отреагировала Монастырева. – После несчастной любви, как известно, мужчина остается холостяком, женщина – выходит замуж.

– Вы выходите замуж? – воскликнул в ужасе Сергей Козик.

– Да нет же. Это я так – в общем смысле, – попыталась объяснить Галя и вдруг насторожилась: – А что это вы так сильно испугались? Может быть, вы ко мне неравнодушны? Тогда я брошу всех ради вас, Сергей Александрович. Что же вы мне раньше ни в чем не признавались? А жилплощадь у вас какая?

– Перестаньте, девушка, – тормознул ее Флюсов. – Вам цинизм не идет.

В эту секунду дверь из приемной в кабинет распахнулась, и на ее пороге возникло расплывшееся туловище гениального композитора и дирижера. Он был счастлив.

– С добрым утром, мои дорогие российские друзья! Позвольте поблагодарить всех вас за вчерашний праздник, который вы устроили в первую очередь мне, а во вторую – всем любителем и знатокам музыкального авангарда.

– Это мы вас должны благодарить за безупречное исполнение таких сложных музыкальных произведений, – громко пошутил со своего места Иван Григорьевич.

Клаус был в таком благостном расположении духа, что принял слова Райляна за чистую монету. Он с необычайной важностью поклонился сначала Ване, затем всем остальным, а потом, увидев краем глаза сидящего в некотором отдалении Бизневского, отбил поклон персонально ему.

– Клаус, можно тебя на минутку?

– Конечно, Сан Саныч. – Гастарбайтер быстрыми шагами проследовал к позвавшему его спонсору.

– Где я могу найти твоего папу? Он мне очень срочно нужен.

– Клаус с интересом посмотрел на опухшее лицо бизнесмена и скромно заметил:

– Я не знаю, заедет ли папа сюда в офис. Но то, что он будет вечером в Концертном зале имени Чайковского – это точно.

По совету Ивана Григорьевича Флюсов не стал делать далеко идущих выводов из путешествия девушек на дачу помощника Козырева.