Фиалок в Ницце больше нет

– Но мы станем им обязаны. И мы будем знать это, и они тоже. Это сейчас она считается с нашим мнением, мы же родители, но если они оплатят нам операцию, то запросто могут предложить переехать жить к ним в шато – чтобы мадам герцогиня имела возможность играть с нашим сыном в любой момент, когда ей заблагорассудится.

На это Анна Ильинична, настоятельно предлагая, даже требуя принять деньги на операцию для Ивана Ильича, уже намекала в своих посланиях – ведь у очаровательного малыша там будет все.

В особенности всевластная бабушка в костюме от «Шанель» и за рулем «Ягуара». И шато герцога, потомка наполеоновского маршала, превратится в тюрьму, пусть и забитую сказочными сокровищами.

Илья потер уши и спросил:

– Значит, надо срочно раздобыть денег, причем много?

Саша подтвердила:

– Значит, надо срочно раздобыть денег, причем много.

И, глядя друг на друга, они уже знали, как поступить.

А вечером, по дороге домой из клиники, где находился их сынок, словно играя в искусствоведческий вариант «Городов», приняли решение, кого на этот раз.

Кого на этот раз осчастливить созданием шедевра, который данный художник мог бы написать, но не сделал этого.

В общем, решали, кого будут подделывать.

– Пикассо, Сезанн, Матисс?

– Ну нет, слишком опасно.

– Кес ван Донген, Андре Дерен, Робер Делоне?

– Уже горячее, но ты уверена, что это покроет расходы?

– Не говори, что снова Петров-Водкин!

– Ну нет, но уже очень горячо. Русский, но котирующийся за рубежом и особенно во Франции.

– Поняла, Марк Шагал!

– Да, это один из вариантов, но до Шагала я не дорос – еще, во всяком случае. Я вот думал о Кандинском…

– Ага, Василий Кандинский… Ты прав: за него платят миллионы, и композиции у него не самые сложные.

– Ну, не охаивай Кандинского, но ты права.

Значит, Кандинский!

Илья даже уже знал, что именно будет создавать: «Красное пятно III».

– Именно номер 3?

– Ну да, номер два висит в мюнхенском Ленбаххаусе, как и номер один, впрочем.

– А номер 3 в природе не существует?

– Пока что не существует!

Эскиз был готов за два дня, и пока Илья подбирал нужный старый холст и краски, Саша задалась вопросом: а откуда они возьмут это самое «Красное пятно III»?

– Гм, вопрос, конечно, интересный. – Илья, столь увлеченный созданием нового шедевра, пусть и чужого, явно не задумывался об этом пустяке.

Пустяке, от которого зависело буквально все.

– Сам знаешь, что вопрос провенанса в арт-бизнесе наиглавнейший. А мы, как ни крути, уже по самые уши вляпались в арт-бизнес.

Она имела в виду документированную и безупречную, исключающую возможность криминала, подделки и прочих нечистоплотных вещей, историю владения художественным произведением.

В данном случае «Красным пятном III», которое будет датироваться примерно 1913 годом, но никакого провенанса, конечно, не имеющим.

Кроме импровизированной мастерской Ильи в их квартирке.

Но это было явно не то, что желали слышать маститые эксперты, щепетильные работники аукционов и помешанные на произведениях топ-художников богатеи.

– Опять на барахолке купим? Думаю, один раз такое могло сработать, но вот если мы обнаружим еще один шедевр, то нами явно заинтересуется полиция…

– Но есть же люди, которые выигрывают в лотерею несколько раз подряд, причем миллионные суммы. А это примерно одно и то же.

– Есть, – подтвердила Саша, – но к ним полиция если и захаживает, то чтобы обеспечить им охрану. К нам, боюсь, наведаются по совершенно иному поводу.

– И что тогда? – спросил упавшим голосом Илья.

Саша, долго ломавшая голову и внезапно додумавшаяся до крайне элегантного хода, заявила:

– Думаю, мне придется нарядиться в «Шанель».

После новой операции, которую они оплатили сами, Саша созвонилась с мадам герцогиней.

– Как дела у моего очаровательного мальчика? Я так скучаю по нему!

Саша знала, что это так, и не хотела лишать сына общества Анны Ильиничны. Но в данный момент у нее имелся план, причем крайне криминальный и ужасно подлый, в отношении мадам герцогини.

И шато ее мужа-герцога, потомка наполеоновских войн.

Ведь если эксперт пожалует к ней в шато и, продефилировав мимо стен, увешанных работами гениальных художников, получит задание подтвердить подлинность доселе неизвестного Кандинского, то сделает он это с гораздо большей уступчивостью, чем если Саша с Ильей сами придут к нему с историей о том, что нашли картину на чердаке своего дома.

С гораздо большей.

– Я так волнуюсь за моего очаровательного мальчика! Мы даже хотим отменить поездку в США, чтобы вместо этого приехать к вам.

Саша прекрасно знала, что в сентябре герцогская черта намеревалась, как обычно, на четыре или пять недель отбыть в Нью-Йорк, чтобы погостить у кузины герцога, вдовы одного из членов клана Рокфеллеров, в ее поместье в Хэмптонс.

– Летите! – заявила Саша. – Мы приедем к вам сами.

Она запнулась. Нет, они, конечно, мерзавцы, но делают все не для своего обогащения. А ради спасения сына.

– Вы предлагали у вас пожить? Можно ли… Можно ли мы поживем у вас во время вашего пребывания в Америке?