Фигуры света

Она только ежится, когда за спиной у нее раздается визг паровоза и лицо обдает угольным ветром. К толпам ей не привыкать, но прежде она никогда не видела столько народу под одной крышей. Если крыша рухнет… Подними голову, думает она, ничего не рухнет. Железнодорожные пути, извиваясь, тянутся обратно, на север, и над ними покачивается стеклянный полог крыши, будто колонны из кованого железа и не опоры ей вовсе, а якоря. Вслед за носильщиком она уходит с перрона, от поезда, который увез ее так далеко, и Большой зал раскрывается перед ней, как библиотека, как римские купальни с картинок, только полные не воды, а света.

Двойная лестница поднимается к галерее с лепными колоннами, которая, кажется, непременно должна вести в римское святилище, где за тяжелыми дверями пребывает в экстатическом трансе какая-нибудь сивилла, но на самом деле, сообщает ей носильщик, через галерею можно пройти к вокзальным кассам.

– Я отведу вас в дамскую, мисс.

Именно здесь ничего не подозревающие девушки, теряя бдительность из-за того, что поблизости нет мужчин, доверяются сводницам, которые прикидываются монахинями или сестрами милосердия. В Париже мама виделась с семнадцатилетней девушкой, откликнувшейся на объявление о том, что английской семье требуется гувернантка, – по приезде ей сообщили, что она должна возместить стоимость билета, исполняя желания известного рода джентльменов, и что одежду ее пока что заберут в качестве залога. Единственными детьми в этом борделе были девочки, занимавшиеся той же профессией. Я буду врачом, напоминает себе Алли. Я буду заботиться о таких вот детях. В двадцать, в свои некрасивые двадцать она уже слишком стара, чтобы ей заинтересовались торговцы живым товаром. На чаевые носильщику у нее нет денег.

– Алли! Вот ты где! Дорогая моя, прости, что я так опоздала. Просто мальчики тоже захотели поехать, и сама знаешь, каково это – собираться куда-то с детьми, сначала одно, потом другое, шнурок порвался, шляпу куда-то задевали, а нянька занята, потому что гладит белье. Ты очень устала? Мы приготовили тебе комнату в мансарде, рядом с прислугой, конечно, но мы подумали, тебе надо будет заниматься, а там потише. И дети не будут тебе мешать. А что Элизабет? Надеюсь, от Мэй есть вести? Как по мне, она слишком мала, чтобы отсылать ее одну так далеко. Да-да, дорогая моя, я знаю, что отправляющиеся в услужение девочки везде ездят одни, но Мэй-то не служанка, и к тому же даже эти девочки не уезжают на крошечные острова, где нет почтовой службы и где, хочу я заметить, и в услужение-то наняться особенно не к кому. Идем сюда. Скоро будем дома.

Каким-то образом тетя Мэри улаживает все с носильщиком, ни единожды не прервавшись. На ней дневное ситцевое платье с простеньким неброским рисунком из листьев, но, идя вслед за ней по коридору, Алли замечает, что узор идеально подогнан по швам, а сшить такую аккуратно задрапированную и присборенную юбку могла только очень опытная белошвейка. И такой жакетки, как у тети Мэри, Алли никогда прежде не видела – из шелка цвета лесной зелени, опушенная перьями, каких не увидишь ни на одной птице, с широкими рукавами и низкой проймой. Как непрактично.

На улице дождь и бегущий лес зонтов. Вдоль тротуара выстроились кэбы и экипажи. Алли идет за листьями на юбке тети Мэри, прижимая сумку к животу, и вот уже мужчина открывает дверцу экипажа, помогает им сесть.

– А мои сумки… – говорит она, не успев распрямиться.

Из темноты экипажа на нее выскакивают мальчики.

– Кузина Алли! Вы приехали на скором поезде? А какая у него скорость? А машиниста вы видели? Джордж хочет стать машинистом!

Оба они гудят как паровозы.

– Крипли позаботится о твоих сумках. Садись же, дорогая. Скоро будем дома.

Она выглядывает в окошко, но мокрые шляпы и усталые лица те же, что и в Манчестере, а фасадов и крыш с ее места и не разглядеть.

– Завтра мы тебе покажем кое-какие достопримечательности, если ты, конечно, не очень устала. Мы ведь живем совсем рядом с Британским музеем. Мальчики очень хотят тебя отвести. И можем прогуляться до Парка. До больницы тебе придется добираться на омнибусе. Крипли будет тебя сопровождать – по крайней мере, в первое время.

Она представляет, как за ней всюду ходит слуга, будто бы человек, готовый посещать секционный зал и больницы для бедноты, не сумеет сам сесть в омнибус.

– Тетя Мэри, прошу вас, не надо. Я должна доказать, что эта работа мне по силам.

Тетя Мэри похлопывает ее по руке:

– Посмотрим, дорогая, посмотрим. По-моему, совершенно все равно, как ты будешь туда добираться. Знаешь, в этом доме мы позволяем себе маленькие слабости.

– А меня ты заставляешь трудиться, – говорит Джордж. – Например, писать письма дяде Мэтью.

Тетя Мэри качает головой:

– Пиши ты письма почаще, было бы не так трудно.