Фигуры света

Ей очень хочется есть, но сначала она выпивает немного вина, чтобы оно запульсировало в ноющих запястьях, в занемевшей шее. Алли делает еще глоток, и пока вино пошумливает у нее в голове, она откидывается на спинку кресла, предвкушая солоноватую нежность окорока, ванильно-хересовый аромат фруктового крема. Нет, еще рано. Папа остался в Шотландии на дознание, окружной прокурор вынес вердикт «смерть от несчастного случая». Папа сказал, что свидетельствовала в основном экономка Кассингемов, вместе с которой Мэй и жила в поместье на острове. Мэй тут обжилась, сказала она, но, конечно, городской барышне жизнь на острове всяко покажется непривычной. Так вышло, что осенью ни одной женщине не довелось разрешиться от бремени, так что Мэй не у кого было принять роды, но она деятельно учила женщин заботиться о себе и о детях. У живущих на острове мужчин обычно железное здоровье, они едят просто, но досыта, трудятся в полях и на побережье, но тут один молодой отец пожаловался на внезапные острые боли в животе, и Мэй, заподозрив аппендицит, сказала, что жизнь мужчины в опасности и его нужно срочно переправить к врачу в Инверсей. Ей говорили, что море неспокойное, что надвигается шторм, но несколько мужчин вызвались отвезти своего товарища на большую землю, когда Мэй объяснила им, какая опасность ему угрожает. Она настояла на том, чтобы плыть с ними, и отговорить ее не удалось. Потеря трех крепких молодых мужчин – тяжелая беда для столь маленькой общины, где люди привыкли выживать своими силами. Жители острова очень просили экономку передать, что они благодарны за все, что для них сделала Мэй, за то, что была с ними. Горе давит Алли под ложечку, будто опухоль. И есть ей не так уж и хочется. Она встает, отставляет столик к стене и берет учебник по хирургии.

* * *

У пациентки закрыто лицо, Алли стоит рядом, держит ее руку. Кровь выплеснулась из таза, стоящего под сливом в столе, и теперь расползается по кафельному полу сияющими лужицами, в которых отражается свет электрических ламп под потолком. Бледное лицо доктора Страттон покрыто капельками пота, хотя всего движения в операционной – подрагивание ее локтя да подергивание живота у пациентки, словно бы ее тщедушное тело питает отчаянно мечущийся внутри плод. Рукава у доктора Страттон высоко закатаны, и ее руки кажутся тонкими и слабыми, будто у ребенка. Дрожь утихает, доктор Страттон вскидывает обагренную руку, выбрасывает в ведро сочащийся кровью ошметок плоти.

– Пульс учащенный. Сто тридцать. Слабый, нитевидный.

Доктор Страттон кивает. Они все знают, уже несколько минут как знают, чем это все закончится. Она вытаскивает кусок марли, с которого капает что-то с виду совсем не похожее на бесценную кровь.

– Не могу определить источник, – говорит она. – Кровотечение слишком сильное. Больше света, пожалуйста.

Для пациентки такой исход, несомненно, лучше, чем если бы болезнь и дальше развивалась своим чередом. Пациентки с раком матки обычно месяцами страдают от невыносимой боли, которая усугубляется двойным недержанием, из-за чего они стыдятся показаться на глаза даже самым близким друзьям и родным. За это время нижняя часть живота и паховая область попросту разлагаются, и хуже всего то, что пациентка при этом находится в здравом уме и полнейшем сознании. Хирурги придерживаются устоявшегося мнения: полостная хирургия – область еще новая, без экспериментальных операций она развиваться не может, тем более что успешные операции дарят пациенту несколько лет деятельной жизни, а неудачные – быструю и безболезненную смерть вместо затяжных мучений. Доктор Страттон сейчас, наверное, предпочла бы затяжные мучения. В этом месяце после ее операций не выжило ни одного пациента. Конечно, это самое обычное невезение. Но очень досадное невезение. Сестры раздвигают ноги пациентки еще шире, доктор Страттон, сжимая скальпель, углубляется все дальше и дальше. У Алли в голове вертится слово «нутрование». Как будто бы обмякшее в подвесных скобах тело – лишь сосуд для тазовых органов, как будто операция – это просто перекладывание мяса из одной емкости в другую. Пульс замедляется. Она встречается глазами со стоящей напротив Анни, и Анни отводит взгляд. Дыхание медленное, поверхностное. У пациентки сереет лицо. Эдит, которая стоит в изножье стола, за спиной у доктора Страттон, беззвучно шевелит губами, читая молитву.

* * *