Фиктивная свадьба (СИ)

Из комнаты выхожу лишь спустя почти полчаса, после того как Надя засыпает. Банально трушу и собираю все остатки смелости, что у меня еще остались.

Хозяина квартиры нахожу на кухне. Сидит за столом, лицом к двери, и я тут же ловлю ощущение дежавю. Точно так же Арман ждал меня в той съемной квартире, где он нас нашел.

— Уснула? — спрашивает он. Голос вроде бы спокойный, но я не обманываюсь. Сам Нечаев уже переоделся в домашнее и теперь выглядит уже не так по — деловому. Однако я не обольщаюсь — это лишь внешняя оболочка.

Присаживаюсь за стол и киваю.

— Уснула.

— Как зовут жениха, которого тебе подобрал отец?

— Алексей Горячев.

Арман кивает, при этом пристально глядя мне в глаза. Словно проверяет, правду ли я говорю.

— Ты в курсе, чем он занимается?

— Нет, — качаю головой. — Но вроде бы они с отцом партнеры, или у них есть какие — то совместные дела. Я так поняла, что наш брак позволил бы им улучшить сотрудничество. Или как — то так.

— Когда ты узнала, что он мой прямой конкурент? До или после того, как позвонила мне?

— Что? — растерянно смотрю на Армана. — Что значит — конкурент?

— Ты не знаешь значения этого слова? — криво ухмыляется он. — Ну же, Лена, не разочаровывай меня еще сильнее.

Еще одна оплеуха в мою сторону.

— Я не знала, — холодно отвечаю. — Мне было не до этого.

— Да? А мне вот что интересно — тебя папаша сводит с владельцем фармкомпании, ты тут же бежишь ко мне за помощью. А когда дело сделано, сваливаешь, требуя расторгнуть брак, пока по приказу этого самого жениха у меня крадут важные разработки.

С каждым его словом я чувствую, как все крепче на моей шее затягивается петля. Естественно, я не участвовала ни в каких подставах. Все, чего я хотела — обезопасить свою дочь! Но разве он поверит?

— Я ничего об этом не знала, — тихо говорю. — Ты можешь не верить, но я ничего такого не устраивала.

— Допустим, — неожиданно соглашается Арман. — Однако вот какое дело, дорогая жена — ко мне пришел твой несостоявшийся жених, намекал, что я забрал чужое, и лучше бы его вернуть.

— Нет… — срывается с моих губ быстрее, чем я успеваю обдумать, что и как стоит отвечать.

— Что нет? — равнодушно уточняет Нечаев. — Нет, не чужое? Нет, не забрал? Или нет — не отдавать?

— Арман, ты…

— Что я? — резко спрашивает он, подаваясь вперед. От показного равнодушия не остается и следа — теперь мой уже не очень фиктивный муж смотрит иначе. Цепко, внимательно. Жадно. Ловит любую мелочь. Ждет моей ошибки. — Давай посчитаем, детка, сколько ты мне врала. И как ты думаешь, какое решение напрашивается?

Сердце замирает, а воздух застревает где — то внутри. Он серьезно? Он правда отдаст меня Горячеву? С трудом сглатываю тугой ком в горле. Меня начинает колотить. Пальцы холодеют, а внутри все замораживает. У меня перед глазами мелькают жуткие картинки, и все, на что я сейчас способна — моргать и рвано дышать.

— Ты же обещал… защищать…

— Обещал, — мрачно подтверждает он. — А ты надела мое кольцо, и, казалось бы, должна его носить.

Растерянно опускаю взгляд на свои ладони. Кольцо я и правда сняла. Убрала в коробочку и взяла с собой. Поддалась эмоциям, хотя объективно я не собиралась больше видеться с Арманом. Но наши кольца были таким красивыми, что мне захотелось взять что — то на память.

— Я не…

— Что ты “не”, Лена? — продолжает давить Нечаев. — Ты не сказала, что беременна. Не рассказала про дочь спустя три года. Не осталась меня ждать, когда я запретил сбегать. И соврала вчера! — чеканит он, каждым словом вгоняя меня все глубже в омут, выбраться из которого я уже не смогу.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю, а у самой голос дрожит. Даже я понимаю, как жалко выгляжу. Арман молчит, и я сдаюсь первой: — Пожалуйста, не надо. Не отдавай…

— А я, Лена, свое и не отдаю. Вопрос не в этом, а…

Он замолкает, едва слышится детский плач. Я тут же подскакиваю и бегу к дочери. Слышу ее крик, как она зовет меня, а когда вбегаю, вижу, как Надюша, перевесившись через бортик кроватки, падает вниз…

— 26 Лена —

Я не успеваю… Я не успеваю совсем чуть — чуть! В этот момент мое материнское сердце останавливается. Подхватываю дочку на руки — она заходится в рыданиях, а я в ужасе осматриваю и проверяю, все ли в порядке. Я настолько поглощена этим, что даже не сразу понимаю — Арман сидит совсем близко и осторожно гладит Надю по руке. Побледневший, растерянный.

— Поехали, к врачу ее отвезем, — вдруг заявляет он. Пытается взять дочь на руки, но она отталкивает его и еще громче плачет.

— Не трогай, — прошу его. — Вроде она ничего не сломала.

— Вроде?!

— Ты ее пугаешь, Арман. Дай сначала успокоить.

Сейчас я разделяю его страх и чувства. Но еще понимаю — сначала нужно закончить истерику. А сделать это можно, лишь успокоившись самим.

В итоге дочка все же затихает — только тихо всхлипывает. Я осторожно пересаживаю ее поудобнее и внимательно ощупываю. Это просто чудо, что она так удачно упала, что никаких внешних повреждений, как минимум, нет. Только испугалась. Но, конечно, к врачу лучше сходить.

— Почему она так странно смотрит? — спрашивает Арман.

Надо же, заметил все — таки.