Фиктивная свадьба (СИ)

— Надя плохо видит. Когда ты сидишь недостаточно близко, ей плохо понятно, кто это.

— Насколько плохо?

Чувствую взгляд Нечаева, но пользуюсь тем, что сейчас со мной Надя, и можно сосредоточиться на ней.

— Достаточно, — сухо отвечаю.

— Лена, я имею право знать, — едва ли не рычит тот. Естественно, дочь реагирует, и он виновато вздыхает. — Объясни.

— У Нади врожденное отклонение от нормы. Диагноз правильными словами не назову.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Почему нельзя? Можно. Нужна операция.

Нечаев молчит пару минут, а затем добивает меня:

— То есть нашей дочери все это время нужна была операция, а ты позволяла своему папаше это игнорировать и просто жила в свое удовольствие?

Если бы не Надя на моих руках, я бы, наверное, влепила ему пощечину. Так больно от его слов, что даже дыхание перехватывает.

— Можешь думать обо мне что хочешь, — говорю, а у самой горло дерет от того, как трудно дается каждое слово. — Но я сделала все, чтобы забрать дочь и увезти. И если бы не твой непомерный эгоизм, мы бы уже были у врача в хорошей клинике.

— Ты правда такая дура? — продолжает грубить Арман. — Он бы вас нашел на раз — два! Да учитывая диагноз, вычислить, куда ты рванешь, несложно!

Стискиваю зубы, сдерживаясь, чтобы не ответить. На самом деле отец не в курсе, насколько серьезно у дочери со зрением. Именно потому, что я не хотела, чтобы он отследил нас по этой ниточке. Но разве имеет смысл отвечать? Нечаев все равно перевернет каждое мое слово.

— Отпусти нас, — прошу в очередной раз. — Зачем тебе дочь с проблемами?

— Отпустить, чтобы ты окончательно угробила ее здоровье?! — рявкает он. Надя всхлипывает и прижимается ко мне сильнее. — Ты совсем идиотка?

— Я собрала деньги на операцию, — огрызаюсь на его обвинение. — Что бы ты там ни думал, я все для нее сделаю!

— Пока ты демонстрируешь только поразительную безалаберность, — жестко парирует Арман, тыкая в больное место.

Он поднимается на ноги и выходит из комнаты. Конечно же, после этого ни о каком сне и речи не идет. Надя меня не отпускает ни на шаг — сильно перепугалась. А минут через десять слышу, как хлопает дверь, и только спустя некоторое время понимаю — Нечаев снова уехал.

Наверное, это даже хорошо. Слишком остро между нами. Слишком больно. Кажется, мы делаем шаг вперед, и тут же — два назад.

До самого вечера мы с дочкой предоставлены сами себе. Ужинаем вдвоем, хотя я постоянно жду, что вернется Арман и вклинится в нашу идиллию. К кроватке малышка теперь даже не подходит, и я снова раскладываю диван, чтобы спать вместе.

— Ну что, купаться пойдем?

Дочка радостно хлопает в ладоши — воду она очень любит. Раз мы сегодня одни, решаю подольше с ней там поплавать. В прошлый раз Надя так разыгралась, что я в итоге оказалась вся мокрая. Поэтому я предусмотрительно беру с собой сменную одежду.

Среди игрушек, купленных Арманом, есть целых два набора для ванной. Надя увлеченно плескается, а я просто радуюсь тому, что рядом с ней, что могу видеть ее улыбку, разговаривать с ней, заботиться и любить.

— Ма! — радостно визжит дочь, когда у нее, наконец, получается правильно зажать одну из игрушек. Как следствие — моя футболка оказывается насквозь мокрой. Смеюсь вместе с ней, шутливо ругаю и направляю ее грозное оружие в стенку.

Время пролетает незаметно, и когда вода остывает, начинаю собирать игрушки. Надя ожидаемо не согласна. Капризничает, фыркает.

— Пять минут, и все, — строго говорю. — Я пока переоденусь.

Отхожу и, стянув футболку, тянусь за сменной, как вдруг чувствую — что — то не так.

Оглядываюсь через плечо и вижу Армана.

А еще понимаю, что он отлично разглядел мою спину…

Замираю под шокированным взглядом Нечаева. Я так сильно растеряна, что не сразу соображаю, что надо развернуться и прикрыться.

— Выйди! — прошу, делая шаг назад.

Вижу, как медленно сменяются эмоции на его лице — от шока до клокочущей ярости.

— Арман, уходи.

— Откуда… это… — хрипит он. Замечаю, как сжимаются его кулаки. — Ты… Что ты…

Горько усмехаюсь. Ну, конечно, я. А чего я ждала? Что он допустит мысль, что это не моя вина?

Хотя, может, он в чем — то и прав. Если бы я смогла переступить через себя, то, возможно, и отец бы позволил больше времени проводить с дочерью, пошел бы еще на какие — то уступки. Но я не смогла. Струсила.

— Мне надо искупать дочь, — отстраненно говорю, готовясь к очередной порции упреков. — Хочешь поиздеваться, сделаешь это после.

Арман неотрывно смотрит на меня, я остро ощущаю это каждой клеточкой. Но сама в его сторону даже не смотрю. Просто не могу. Не готова я увидеть в его глазах осуждение и пренебрежение. Или еще хуже — брезгливость.

Пусть ненавидит меня, только уйдет.

Наконец, хлопает дверь, а я догоняю мысль, что зашел — то он совершенно бесшумно. Специально это сделал?

— Ма! — канючит Надя, возвращая себе мое внимание.

— Да, моя звездочка. Давай помоем голову. Смотри, какой у нас есть шампунь!

Как и всегда, дочка умеет переключить меня. Мне удается немного прийти в себя и сосредоточиться на насущных проблемах — а именно искупать мою принцессу и уговорить выбраться из ванны, полной красивой пены.