Филарет Московский

Благодаря деятельности митрополита Филарета все больше старообрядцев переходило под омофор официальной Церкви. Развивалась единоверческая ветвь старообрядчества — оставаясь верными своим устоям, двуперстию и всему прочему, что отличало раскольников от остальных русских православных, старообрядцы-единоверы признавали себя в юрисдикции Русской православной церкви. При посещении 8 сентября 1840 года Свято-Троицкой единоверческой церкви, перед заложением на единоверческом кладбище храма Всех Святых святитель произнес веское слово, призывая старообрядцев к полному единению со всеми остальными православными. Он приводил слова апостола Павла из его послания к римлянам: «Желаю видети вас, да некое подам вам дарование духовное ко утверждению вашему, сие же есть, соутешитися в вас верою общею, вашею же и моею» (Рим. I. 11–12). Сказав о том, что он прибыл к старообрядцам-единоверам по обоюдному его и их желанию, Филарет продолжал:

— Итак, вот для чего апостол желает посетить Церковь римскую, видеть христиан римских: он желает найти у них общую веру и общение в вере, ближайшим образом дознать и открыть, что римляне точно единоверцы ему, и он единоверец римлянам. И в сем дознании он уповает обрести соутешение, то есть взаимное утешение, римлянам от него, и ему от римлян, и не просто утешение человеческое, но дарование духовное, дар Святаго Духа Утешителя. Если, братия, и мы хотим быть верными сему апостольскому направлению, сообразными сему первоначальному образу Церкви Христовы: то надобно, чтоб и ваше предварившее приглашение, и мое к вам настоящее пришествие имело не иную цель, как веру общую, вашу же и мою. Едино должно быть и у меня и у вас желание, да обрящемся точно друг другу единоверцы, по вере истинной, православной, чистой, непорочной, от Господа Спасителя чрез святых апостолов и богоносных отцев преданной, и непрерывным и неизменным преданием и до нас достигшей; да в общении мирных сердец и несмущенных совестей, соутешимся верою общею, вашею же и моею, и в сем утешении познаем и ощутим благодатное дарование духовное. Не домогаюсь покорить вас моему слову: покоряюсь слову евангельскому и апостольскому, и в покорении ему желаю быть вместе с вами.

Речь Филарета красноречиво свидетельствовала о его страстном желании видеть всех христиан объединенными:

— Когда Господь наш, отходя на вольное за нас страдание, Своею всемогущею к Единосущному Отцу Своему молитвою на веки утверждал Свою Церковь: тогда, помолясь прежде о Своих апостолах, проповедниках веры, столпах Церкви, строителях тайн, потом продолжал молитву Свою так: не о сих же молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя, да еси едино будут (Ин. XVII. 20–21). Слышите: не о том только печется Начальник и Совершитель веры, чтобы верующие пребывали в вере, но и в особенности о том, чтобы верующие все были едино. Итак, если кто и мнится иметь веру, но не держится великого единства всех верующих; ходит самочинно, не заботясь о искреннем общении с единою, святою, соборною и апостольскою Церковию: за такового весьма надобно бояться, чтобы он не остался вне действия спасительной молитвы Христовой, а следственно и вне спасения; ибо нет сомнения, что спасутся токмо те, за которых принес молитву Свою Ходатай Бога и человеков, и над которыми она исполнилась… Подлинно, сколько причин, и каких сильных причин и побуждений к единству! Если для рабов бывает средоточием единения один общий господин, и еще более для домашних глава семейства, для детей отец: то кольми паче для нас, братия христиане, единый над всеми нами Господь Вседержитель, единый у всех нас Отец небесный!.. Братия святаго храма сего! чем удостоверительнее мы дознаем из Божественнаго слова, сколь важно и необходимо единение в вере: тем заботливее надлежит нам помыслить о том, действительно ли мы имеем сие благо, можем ли, при настоящем видимом общении, внутренно и духовно, по Апостолу, соутешитися верою общею, вашею же и моею… Не едину ли единосущную и нераздельную Троицу, одними и теми же догматами православия исповедуем и славим? Не единую ли крестную смерть и живоносное воскресение Иисуса Христа полагаем в основание нашей веры и нашего спасения? Не единую ли благодать Святого Духа приемлем, в одних и тех же таинствах? Не одни ли и те же имеем заповеди и правила евангельские, апостольские, соборные, свято-отеческие?..

Эта речь стала своеобразным трактатом о различиях между христианами и о том, что при различиях возможно единство: