Филарет Московский

После такого трудно было мириться с положением, когда «генеральские шпоры цепляются за мантию». Филарет стал склоняться к мысли о том, чтобы и вовсе более не приезжать в Петербург на синодальные сессии. «Помолитесь, чтобы Господь вразумил меня, что я должен делать, — писал он 3 апреля из Петербурга в Троице-Сергиеву лавру Антонию, — и скажите мне благое слово совета. Забота не о том, что случилось со мною лично, а о том, могу ли я сколько-нибудь быть полезен службе. — Не указуется ли мне время устраниться, чтобы оплакивать мои грехи и вне мятежа дел молиться о благосостоянии Святыя Церкви? Если что захотите сказать мне, хорошо бы мне услышать скоро, потому что приближается время, когда я обыкновенно прошусь в Москву Здоровье мое просит избавления от путешествий в Петербург».

Примечательно, что истинный зачинщик всего скандала отец Герасим Павский нисколько не пострадал. Кстати, выяснилось и то, кто был автором анонимки — бакалавр Московской духовной академии иеромонах Агафангел (Соловьев), не любивший Филарета и разделявший мнение тех, кто считал владыку либералом, преданным членом Библейского общества и верным слугой бывшего обер-прокурора Голицына.

Владыка Филарет сильно огорчался по поводу обрушившихся на него немилостей со стороны Синода и государя. Он писал: «Дело не о том, чтобы уклониться от неприятностей, а о том, что в запутанных и темных обстоятельствах полезнее и безопаснее от нарушения долга. Подписанное полумертвою рукою представлено как написанное живою и сильною и Высочайше утверждено». Имеется ввиду полумертвая рука митрополита Серафима. «В таком случае молчать значит некоторым образом не давать свидетельства истине, а говорить значило бы дать ищущим вины вину к тяжкому обвинению, которое поставило бы еще более крепкие преграды против свидетельствования о истине. В таком положении дела я рад, что мои мысли, хотя похищенные у меня, вошли в акты с моим именем, и следственно, что по мере моего разумения представилось истинным, о том и свидетельствовано. Другие сказали, или умолчали свое мнение, или не имели благовременности сказать. Не мне их судить. Господь, Сам сый истина, да изведет Сам истину Свою, яко свет».

Лишь в середине мая того года Филарет получил разрешение государя вернуться в Москву. Перед отъездом из Петербурга святитель имел беседу с обер-прокурором и не сдержался, чтобы не выразить Протасову своей неуверенности в необходимое™ участвовать в синодальных слушаниях. Николай Александрович надменно и удивленно вскинул брови:

— Что же, разве вы более не вернетесь в Синод?

— Прикажет государь — не могу ослушаться, а сам по себе я бы уже никогда не вернулся в Петербург, — ответил Филарет.

— Почему?

— Потому что так вести дела нельзя, и опасно.

Знал ли святитель, что слова его окажутся пророческими? Пастырский посох никогда более не приведет его в Петербург!

Глава двадцать первая ГЕФСИМАНСКИЙ СКИТ 1842–1844

Чем больше человек в своей жизни проявляет деятельности, тем больше у него друзей, соратников, но и врагов, завистников, недовольных его творениями. Немало вражды испытал на себе святитель Филарет. Кто-то был его недругом по непониманию, несогласию, как незабвенный Александр Семенович Шишков или его последователь граф Николай Александрович Протасов. Кто-то из откровенной зависти, как рижский епископ Филарет (Гумилевский). Жизнь есть жизнь. Увы, нередко приходится наблюдать, как двое достойных деятелей, одинаково радеющих на благо России и Церкви, не находят любви и смирения в отношении друг друга. Что поделать? Даже апостолы Петр и Павел иной раз враждовали друг с другом, хотя в памяти потомков навсегда останутся как двое неразрывных друзей…

Другом верным и бесценным всегда оставался для митрополита Филарета Московского наместник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Антоний (Медведев). Удивительное дело: он был на десять лет моложе Филарета, а проживет ровно десять лет после него и, как и Филарет, скончается на восемьдесят пятом году жизни! Так им поровну отмерил Господь: тебе — столько, и тебе — столько же.

Архимандрит Антоний, в миру Андрей Гавриилович Медведев, родился 6 октября 1792 года в селе Лыскове Нижегородской губернии. Его родители были крепостными помещицы графини Головкиной, которым она, умирая, дала вольную. Отец Андрея служил по вольному найму поваром у богатого и влиятельного помещика князя Грузинского. Как мы помним, тайным дознанием Филарет выяснил, что на самом деле Андрей был сыном самого князя Грузинского. Он учился у аптекаря при местной больнице и проявил чрезвычайные способности к медицине. Врач Дебше перед смертью завещал ему всю свою библиотеку, а Грузинский поручил Андрею заведовать больницей. Так что впоследствии Андрей Медведев, став монахом, архимандритом Антонием, являлся не только настоятелем Троице-Сергиевой лавры, но и ее главврачом!