Филипп IV Красивый. 1285–1314

Гильом де Божё пытался поддерживать видимость порядка в Сен-Жан-д'Акр. Мусульмане уважали его как "настоящего мужчину". В каком-то смысле он был последним истинным королем Иерусалима. Однако он не смог помешать султану аль-Ашрафу[315] взять Сен-Жан-д'Акр. Гильом де Божё смог только геройски умереть. Его соратники были погребены под обломками укреплений Сен-Жан-д'Акр. Сидон все еще держался. Тамплиеры, защищавшие это место, избрали своим магистром Тибо Годена[316], а затем отплыли на Кипр. Годен умер в 1292 году, и его сменил Жак де Моле. С подкреплением из западных королевств он тщетно попытался занять Тортосу и смог удерживать до 1302 года лишь остров Руад. Этот остров мог служить базой для высадки десанта.

Что бы он мог предпринять? Орден потерял своих элитных рыцарей, но не был уничтожен, и его богатства остались нетронутыми. Более мудрые госпитальеры приобрели большие территории на Кипре; большая часть Тевтонского ордена вернулась в Германию. У Жака де Моле было два варианта: либо вести переговоры о покупке поместий с киприотами для создания там орденских владений и готовиться к мести, либо вернуться во Францию. Он выбрал последнее решение, которое было самым губительным для Ордена. Следует напомнить, что тринадцать из двадцати трех магистров погибли в бою, что действительно дает представление о решимости и самопожертвовании тамплиеров, однако это не помешало общественному мнению считать рыцарей в белом плаще бесполезными и обвинять их в потере Святой земли. Когда они вернулись во Францию, когда их слишком пышную процессию увидел народ, шепот клеветы превратился в шквал. Жак де Моле этого не предвидел. Он был посвящен в рыцари в Боне (Бургундия) во время правления Людовика Святого. Он жил среди тамплиеров Востока; он сражался, он страдал. Его старое сердце оставалось простым. Он считал, что, сделав так много и сохранив честь, достаточно заслужить уважение. Для него Орден остался безупречным, несмотря на последнюю неудачу. Но мир изменился. Теперь правил не Святой Людовик, а Филипп Красивый. Но Моле не считал, что тамплиеры с их славой и рыцарскими добродетелями стали анахронизмом.

III. В октябре месяце, на рассвете

В начале 1305 года некий Эскье де Флойрано, уроженец Безье, передал некоторые обвинения против Ордена королю Арагона Хайме II. Эскье не был бескорыстен; он надеялся, что донос окупится. Хайме II отказал ему, но пообещал большую награду (3.000 ливров и ежегодную ренту в 1.000 ливров), если обвинения будут впоследствии доказаны. Эскье не был обескуражен. Он предстал перед Филиппом Красивым, который внимательно его выслушал. Содержание обвинений, выдвинутых этим зловещим персонажем, неизвестно. Однако они были достаточно серьезными, чтобы заинтересовать короля. В то время, по всей видимости, Филипп Красивый не желал зла тамплиерам. На самом деле, он только хвалил их заслуги: они не только управляли частью королевской казны, но и в конфликте против Бонифация VIII решительно встали на сторону короля, пообещав защищать королевство, если потребуется. Более того, Климент V относился к ним с пониманием, хотя некоторые слухи дошли до его ушей, когда он еще был архиепископом Бордо, но он презрел их как недостойные сплетни. Тем более необычно, что эти слухи возникли Юге Франции, в зоне ответственности Ногаре! Ногаре, которому Филипп Красивый поручил следить за этим делом, стал сторонником ареста тамплиеров и организатором суда над ними. Получив прощение за нападение на Папу в Ананьи, он думал, что искупит свою вину, проявив несвоевременное рвение. А если нет, то какие личные обиды он удовлетворял? У него была душа полицейского и методы политического комиссара. Что он сделал? Он тщательно допросил тамплиеров, исключенных из ордена за недостойное поведение и серьезные проступки. Жан де Сен-Виктор: "Задолго до ареста о непорядках в ордене знали некоторые знатные личности и другие, знатные и не знатные, которые были тамплиерами. Ногаре арестовал их, привез в Корбейль, посадил в тюрьму и долгое время тайно держал их там. Их поместили под стражу брата Гумберта, исповедника короля, и держали до тех пор, пока орденские братья не были арестованы; они заявили, что готовы доказать их вину". Именно их свидетельствами Ногаре напичкал дело. Свидетельства, собранные, повторяем и настаиваем, от бывших братьев, изгнанных из Храма, одних рыцарей, других сержантов.