Филипп V. Взлет и падение эллинистической Македонии

Не удалось. Македонская фаланга не умела сражаться среди поваленных деревьев. Отряды фракийцев-наемников с длинными мечами тоже не смогли остановить римлян. Тогда Филипп выслал вперед критян. Но и эти непревзойденные лучники не сумели пробить римскую оборону. Враги успешно загораживались щитами и шли вперед. Критяне стали швырять камни, но римляне сомкнули строй в «черепаху», и камни с грохотом отскакивали от стены щитов. Римляне сблизились с врагом, выскочили на перевал, сбили оттуда македонские дозоры и расчистили путь.

Ущелье преодолели легче, чем ожидали. Но о потерях римлян Тит Ливий опять умалчивает, а зря. Они были настолько серьезны, а сопротивление македонцев столь решительно, что консул не смог соединиться с дарданами. Вместо этого он разорил пограничную область Эордею, запасся провизией и повернул на юг, в Элимиотиду. Это было владение на границе с Эпиром. Одно время оно даже принадлежало эпиротам, но затем македонские государи присоединили Элимиотиду, хотя там и правила одно время династия вполне самостоятельных князей. Консул не добился успеха и здесь, после чего повернул на запад, в Орестиду. Он хотел вернуться к Лихнидскому озеру и приморским владениям римлян – Аполлонии и Диррахию.

В Орестиде Гальба с войском чуть не погиб, запертый у одной неприступной крепости. Консула спасла быстрота и решительность. Он кинулся на штурм, крепость капитулировала, а окружившие его македоняне отступили. Гальба повел свои легионы дальше и вернулся в Аполлонию. Таким образом консул совершил гигантский рейд по пограничным областям Македонии, но больших успехов не имел, зато понес значительные потери. В целом его действия были неудачны.

Может быть, пограничные жители начали против него партизанскую войну? Обычно об этом не пишут в летописях. Но иногда геройские действия партизан способны остановить даже великие армии. Впрочем, чтобы отступление не выглядело как бегство, Гальба приказал флоту римлян войти в Эгейское море и тревожить врага. Римская эскадра направилась к берегам острова Эвбея.

8. Этолийцы, атаманы, дарданы

Филипп со своей стороны попытался разбить дарданов на границе. Но (в который уже раз!) опоздал. Дарданы разграбили северные области Македонии и уходили с добычей. Филипп послал вслед начальника конницы Атенагора, которому передал и всю легкую пехоту. Царь приказал преследовать варваров и убивать без жалости, чтобы отбить охоту к набегам на Македонию.

Но плохие новости преследовали Филиппа. Теперь они шли из Этолии. Стратег этолийцев Дамокрит (тот самый, что за взятку агитировал своих против Рима) вдруг стал врагом Македонии. Может быть, он получил подношение от римлян? Ливий не пишет об этом; ему как римскому патриоту неприятно вспоминать такие вещи.

Дамокрит развил среди своих бешеную пропаганду антимакедонской войны. Он узнал о конной битве при Охридском озере, о вторжении Плеврата и Батона, а кроме того, что римский флот появился у острова Эвбея. Македония окружена вражескими племенами, а теперь заперта с моря. Настал тот самый момент, когда пора присоединиться к победителю. Дамокриту удалось уговорить воинственных сограждан взяться за оружие. Этолийцы присоединились к римлянам и вступили во Вторую Македонскую войну.

Тогда же царь атаманов Аминандр соединился с этолийцами и вошел в пределы Македонии с юга. Союзники осадили Керкиний, запиравший дорогу в Фессалию. Город был взят, разграблен и сожжен. Жители окрестных поселков немедленно побросали имущество и ушли в болота и горы. Дорога в Фессалию была открыта. Этолийцы бросились туда и разграбили районы возле горы Олимп. Один городок был при этом сожжен, другой сдался и вступил в Этолийский союз. Затем царь Аминандр захотел напасть на Гомфы – расположенное неподалеку от его страны укрепленное фессалийское поселение. Однако этолийцы жаждали легкой добычи. Влекомые жадностью, горцы устремились в долины Фессалии, подчищая поля, как саранча. Аминандр без большого энтузиазма следовал за своими алчными союзниками. Больше всего он опасался беспечности этолийцев, которые воевали как придется и даже считали излишним ставить укрепленный лагерь на ночь. Когда они остановились в открытом поле перед городом Фаркадоном, царь атаманов разбил лагерь в миле от своих легкомысленных союзников, облюбовав для этого небольшой холм.

Этолийцы словно забыли, что идет война: почти без оружия шатались по полям, захаживали в деревни, пьянствовали, не позаботившись даже выставить караулы. Нежданное появление Филиппа V с войском застало их врасплох. Этолийский стратег Дамокрит бросился к своим, пытаясь поднять на битву, но полупьяные воины в большинстве мирно похрапывали. Прозвучал сигнал тревоги. Суматоха поднялась такая, что из всадников многие забыли мечи, а большинство даже не пристегнули доспехи. Прославленная этолийская конница вступала в бой как придется.