Фильмы-сказки

— Здравствуйте! — сказала она и, вспомнив, что у нее был небольшой вчерашний пирожок с капустой, принялась угощать им зверушек, аккуратно отламывая кусочек за кусочком. Все ели, благодарили, а пирожок не уменьшался! Откуда-то примчалась славненькая желточерная жирафа — хватило и жирафе. Из леса прибежал молоденький слоненок и умоляюще протянул хобот через головы своих приятелей. Настя отдала слону весь пирожок, но… в руке у нее оказался дру-j гой, совершенно такой же и не менее вкусный. И так как Настенька сама проголодалась, она с удовольствием скушала пирожок, взглянула на друзей и звонко рассмеялась.

— Ха-ха-ха! — ответили газели.

— Хи-хи-хи! — хихикала деликатная жирафа.

— Хе-хе-хе! — учтиво тряс головой белый козел.

— Хо-хо-хо! — приятным басом трубил слон.

А где-то позади, таясь в лесной глуши, стояло Чудище морское, диво-дивное. Оно хотело бы смеяться так же громко, весело и звонко, как смеялась Настенька или хотя бы как зверушки. Но страшный, грозный голос мог испугать бедняжку Настю, поэтому Чудище, зажав рукою рот, заставило себя молчать, хоть это было очень горько и обидно.

А Настенька в сопровождении своей свиты тихонько подошла к серебряному озеру.

У пристани стояла лодочка, запряженная тройкой белых лебедей. Зверушки проводили Настеньку глубокими поклонами, и только маленькая козочка с красивой пестрой ленточкой на шее вскочила в лодку вслед за Настей.

Лебеди взмахнули крыльями и в одно мгновение переправили Настеньку на другой берег, прямо на широкие дворцовые ступени из голубого редкостного мрамора.

Козочка побежала вперед, указывая Настеньке дорогу. Так поднялись они по лестнице и медленно пошли по комнатам и залам.

Тихонько, еле слышно играла музыка. Невидимые руки открывали перед Настенькой все двери.

Все было ослепительно, роскошно…

Но в доме не было людей — дворец казался мертвым. И только ласковая музыка несла в себе печаль, тревожа и волнуя смелое сердечко.

Открылась последняя дверь, и Настя вскрикнула от радости: перед ней была большая беломраморная комната, с высокого балкона открывался вид на сине-золотой безбрежный океан. Все вещи в этой комнате казались удивительно знакомыми, почти родными. Здесь было много книг и морских карт, на полочках поблескивали астролябии, на мраморных подставках лежали большие подзорные трубы, тихо шуршали корабельные песочные часы.

В сторонке, возле кресла, виднелись гусли-самогуды…

— Кто здесь живет? Чье это все? — переступив порог, спросила Настенька.

— Твое! Здесь все твое: дворец, сады, дубравы, целый остров! — ответил Насте гулкий шепот. — Приказывай! Ты здесь хозяйка, моя гостья дорогая!

Но Настя, улыбнувшись, покачала головой.

— Спасибо, дорогой хозяин ласковый, не знаю, как тебя звать- величать! Не гневайся: мне не нужны твои богатства — батюшкин родимый дом куда милее. Аленький цветочек я вернула, а теперь — возьми колечко.

С этими словами, сняв с руки колечко с алым камнем, Настя осторожно положила его на краешек стола.

— Ах, Настенька! — в тревоге зашептало тут невидимое чудо-юдо. — Оставь колечко на руке — без этого колечка ты не сможешь никогда домой вернуться. Не сердись — никто тебя здесь не неволит. Только сделай милость — погости еще немного!

И Настенька почему-то пожалела невидимое существо, и после малого раздумья, взяв колечко со стола, она надела его на мизинец.

— Спасибо, Настенька! — обрадовалось Чудище.

— Кто же ты? — в упор спросила смелая дочь кормчего. — Великан? Баба Яга? А может быть, ты Змей Горыныч?

— Нет, Настя, нет! — послышался тоскливый шепот. — Я Чудище грозное морское, я диво-дивное лесное…

— Ты злой?

— Нет, я не злой! Я только очень страшный!

— Пусть страшный, только бы не злой. Но почему ты шепчешь» почему не говоришь?

— Я боюсь тебя…

— Меня?

— …Боюсь испугать тебя своим голосом диким!

— А видом?.. — нечаянно спросила Настенька.

— Об этом никогда не спрашивай. Меня ты не увидишь никогда, — чуть слышно прошептало Чудище.

Ни слова не ответив, Настя взяла гусли-самогуды, села в кресло» положила гусли на колени и вполголоса запела старую морскую песенку:

Много стран мы видали вдали за кормой,
Но нигде нет милее сторонки родной!

— Дальше, дальше! — умоляло чудо-юдо.

— Дальше нужен хор, — смеясь, сказала Настя и ударила по струнам:

Молодцы-гребцы, не тужите,
Веселей, удальцы, гребите!

Тут уж Чудище не выдержало и во весь свой голос, дикий и ужасный, подхватило удалой припев:

Молодцы-гребцы, не тужите,
Веселей, удальцы, гребите!

У бедняжки Насти помутилося в глазах, холодные мурашки поползли по всему телу, но она, тряхнув головкой, пересилила свой испуг, допела песню до конца…

— Не страшно! — побелевшими губами прошептала Настенька. — Но если можно, сделай милость, говори вполголоса…

День прошел, другой проходит…

Любы Насте мирные беседы, удивляет ее мудрость, скромность и тихий нрав невидимого чуда-юда, и, сама того не замечая, то и дело спрашивает она в беспокойстве:

— Где ты?