Философ и юноша

И ревность дикая, и глупое упрямство,
Необразованность, нередко также хамство,
Признаться должен я, встречаются повсюду…
Нет уваженья у меня к такому люду.
Характеры по лицам изучай,
Свой острый взгляд на мелочи бросай.
Уравновешенный наш северный сосед:
Спокойный финн, норвежец, также швед,
А нрав южанина уже совсем другой —
Воюет он как будто сам с собой.
Так совмести в себе холодные расчёты
С сердечностью приятельской заботы.
Пройдут года, к тебе придёт успех;
Такой совет даю я не для всех.
Увидишь, где нужда, а где притворство,
Где обнажается бесстыдности потворство,
Но с кем познал в беде ты горечь соли,
В том отражение твоей душевной боли!
Вокруг тебя – взгляни – бушуют бури…
Пути наверх, известно, в креатуре.
Свободу истине! Она – ярчайший свет!
Во мне проснулся, кажется, поэт.
Бродил и я среди могильных плит,
Где прах покоится, где слоем пыль лежит;

Юноша

Там навсегда сокрыто всё от всех,
Сарказма нет, не видно слёз сквозь смех,
Трагедий нет, нет мести, нет обиды
И голос праведной давно молчит Фемиды…
Там не нужны пустые объясненья,
Отброшены последние сомненья
И молодость, замечу, тут же я,
Враги заклятые и верные друзья,
И старые, и нищие и те,
Кто жили только с думой о Христе —
Ушли от собственной они, бесспорно, тени;
На низшей плоть находится ступени.
Окутаны навеки темнотой…
Где, как ни там, чарующий покой?!

Философ

И вот в плену ты словно у судьбы,
Нет в сердце больше места для борьбы;
С какою лёгкостью идёшь на отступленье…
Тобой ещё не выиграно сраженье;
Что правосудие?! Оно – иезуит!
На свой аршин и мерит и ловчит.
Где всё дозволено; неведом, где запрет —
Там далеко ещё до нравственных побед.
Природа – удивительный мечтатель!
Она как любящий нередко воспитатель,
Её заманчивы, как гения, решенья!

Юноша

Себе давать не нужно послабленья!

Философ

Здесь возражать напрасно я не стану,
Служить не будешь ты, уверен я, обману.

(Делает паузу.)