Философ и теология

В то же время сама Церковь есть своего рода сообщество, граждане которого, впрочем, отнюдь не всегда бывают совершенно послушными: даже если законы этого общества им не всегда приходятся по вкусу, с ними все же необходимо примириться. Отец Р. П. Декок был ревностным сторонником схоластики Суареса, метафизика которого глубочайшим образом отличается от метафизики ев. Фомы, особенно в том, что касается природы первого принципа, то есть бытия. Если две философские доктрины по-разному понимают бытие, то это означает, что между ними нет ничего общего. Отец Декок, таким образом, принадлежал к числу последователей Суареса. С другой стороны, как иезуит, он должен был повиноваться распоряжениям Св. Престола, а это означает, что он являлся томистом. Положение, впрочем, не было безвыходным. Поскольку Суареса отец Декок не мог превратить в томиста, он сделал все от него зависящее, чтобы привести доктрину св. Фомы в соответствие с учением Суареса. До последнего дня; своей жизни этот умный, превосходно разбиравшийся в самых различных философских системах человек, тонкий и гибкий, как стальная нить диалектик упорно поддерживал эту нелепицу: не то, что сочетание сущности и существования ошибочно — это было бы всего лишь мнением философа— а то* что св. Фома никогда не говорил, ничего подобного! У отца Декока имелся даже неопровержимый аргумент в пользу этого положения: доктор Церкви не мог проповедовать чего-либо абсурдного; сочетание сущности и существования— противоречиво и абсурдно, следовательно, доктор Церкви этого не говорил. Глубоко ошибается тот, кто считает, что сам отец Декок не верил в это. Он был настолько уверен в этом, что предпочел бы разорвать отношения со своим другом, которого он не мог убедить в собственной правоте. Вы получили бы письмо, в котором отец Декок извещал вас о разрыве отношений. И все.

Чаще всего томизм, если мы говорим о конкретных его проявлениях в индивидуальном плане существования человека, сводится к тому, что состоит в том, что за доктрину св. Фомы выдают свои представления о ней; надо сказать, такой томизм не только самый распространенный; более того, это единственная практически возможная манера понимать его. Такое недопонимание, безусловно, неизбежно. Каждый совершает эту ошибку по-своему и поэтому не следует падать духом, заметив, что кто-то другой допустил ее. Тем не менее сделанное самому себе признание в том, что ты сам долгие годы читал произведения св. Фомы и преподавал его доктрину, не постигая истинного смысла его понятия «бытия», которое в философии связано со всем остальным, не может не вызывать беспокойства. Сколько же лет я ходил около этой истины, не замечая ее? Возможно, лет двадцать. Но есть нечто, что приводит в еще большее замешательство. Теологи, которые подчас очень глубоко проникают в сокровенный смысл томистского понятия Бога, в то же время преподают и проповедуют доктрину св. Фомы, даже не подозревая, каков истинный смысл сочетания сущности и существования в бесконечном бытии. Хотелось бы верить, что мы сами заблуждаемся в этом отношении, так как, если и в самом деле можно чистосердечно ошибаться в том, что касается главнейших вопросов изученной и горячо любимой доктрины, для распространения которой ты отдал все силы, с которой ты связан двойными узами верности — верности Церкви и верности свободно избранной тобой духовной семье — кто тогда может похвастаться тем, что он и в самом деле все понял? Если соль потеряла силу, то чем можно сделать ее соленою ?