Философия

19-го, в 9 час[ов] 45 мин[ут] утра флот начал артиллерийскую подготовку. В десятом же часу передовые части среднего участка перешли реку Беюк-Дэре, атаковали турок, заняли передовые окопы и блиндажи, а вслед за тем остальные части полка Л. перешли реку и заняли горы Аблас-Даги. Огонь судов флота продолжался до заката солнца и значительно облегчил наступление частям. В 9 час[ов] утра двадцатого наши войска заняли новый лазский городок Атину в 10 кил[ометрах] к западу от Беюк-Дэре. Об этом деле генерал Л.[387] доносил командующему армией: «В ночь на 20-е определилось, что хотя центр турецкого расположения у горы Абга-Даги был прорван, но турки упорно держались на крайнем правом фланге у с. Виджа-Улиа и на левом фланге в нижнем течении Беюк-Дэре. Ущелье реки Хала-Дэре (правого притока Беюк-Дэре) было занято силами до 1-го батальона. Не видя другой возможности сбить противника… и видя безуспешность ночных атак, отражаемых ручными гранатами и пулемётами, я велел произвести десант… по обе стороны Атины под начальством подполковника К. Быстрое распространение десанта по хребту заставило противника отступить на левом фланге, а потом и в центре, а к 3-м часам противник начал отступать и у с. Виджи-Улиа»…

21-го, в 5 час[ов] 30 мин[ут] утра, был сделан новый десант в с. Мепари в 20 километрах к ю[го]-з[ападу] от Атины. Высаживавшиеся прикрывались артиллерийским огнём миноносцев и траллеров. К 8 часам десант занял высоты, и турки отошли. Остальные части продолжали наступать по всему фронту от Беюк-Дэре к Атике. На левом фланге на каждом шагу стычки. В одной из таких стычек был убит командир батальона четников Зиа-бей, отказавшийся сдаться и сопротивлявшийся до конца. 22-го десантный отряд занял позиции у Ташли-Дэре в 14 кил[ометрах] к ю[го]-з[ападу] от Мепари. 23-го, через месяц после начала операции, в 6 ч[асов] 30 мин[ут], передовые части заняли высоты к югу от г. Ризе и самый Ризе, резиденцию каймакама, главный город Лазистанского санджака[388]. Турки отступили на 12 кил[ометров] к реке Камопотамос, где укрепились на заранее подготовленных позициях. На следующий день, в 2 час[а] дня, части приморского отряда были введены в город, и на набережной в присутствии флотской команды был отслужен благодарственный молебен по случаю одержанной победы и занятия столицы Лазистана (хотя Ризе – Лазистан лишь политически; последнее село, где живут лазы, Кемер, километрах в двадцати к с[еверо]-в[остоку] от Ризе). Генералу […][389] представители города поднесли хлеб-соль. Штаб отряда перешёл в Ризе.

Наш транспорт достиг Ризе к утру. Расположившись вокруг отличной бухты, тонущие в зелени и солнце дома восходят амфитеатром к вершине горы, занятой липами. […][390] катер свозит пассажиров на берег. У пристани базар. Улички, все мощёные, часто крытые, разбегаются в беспорядке. Лавки открыты. Повсюду турки и греки в фесках. На площадях фонтаны, некоторые с кустами роз. У фонтана Шамеван «офицерская» столовая, увешанная авсортскими коврами и зеркалами в золотых рамах. Кафеджи Махмуд достанет гостям и коньяк, и папиросы, и цитроны. Из цитронов сварят отличное варенье. Рядом торгуют деревянными башмаками, бусами, цветными одеялами. Здесь гладят фесы, тут чинят обувь, там у ювелира-турка в очках русские медали в память 300-летия дома Романовых. Хотите отличного табаку? В кондитерской предлагают замысловатое пирожное, в мелочной лавке – итальянские фосфорные спички по 16 копеек коробка. Первое время спички продавали по 3 копейки, но ныне торговцы раскусили курс, и цены на всё в Ризе возросли вчетверо, впятеро. Бутылку греческого коньяка, стоившую 2 р[убля], дают за 8 р[ублей], курицу, стоившую 3 руб[ля], навязывают за двенадцать. В одной из галантерей турок, узнав, что говорит с корреспондентами, жалуется на дороговизну и войну. Перед занятием в Ризе доставили хлеб из Самсуна, запас вышел, хлеба почти не достать. Раньше были дороги лишь сахар, керосин да шёлк, теперь всё. Лишь бы окончилась война, безразлично, вернутся ли в Ризе турки или нет.

На стенах дощечки с русскими названиями улиц. Вот – Романовская, Артиллерийская, Крестовая, Константиновский переулок. Главная улица, по которой ведёт дорога в Мепари и в Оф, названа улицей Л. Через овраг Чаринг-Дэреси, прорезающий город, ведут одноарочные мосты. Чистильщики сапог с ящиками за плечами выкрикивают: «чисти, чисти»… Толпа мальчишек клянчит: «Адин капейк, адин капейк»… Увидев в руке серебро, оборванцы бросаются разом, с остервенением хватаясь цепкими пальцами и вырывая монету. В овраге матросы умываются, стирают. Дома обнесены каменными оградами. Вишнёвый цвет, мешаясь с вековыми кипарисами многих кладбищ, сыплет на землю белые конфетти. Навстречу солдаты с охапками лилового Rhododendron ponticum. В садах женщины копают лопатами гряды для картофеля, дети в цветных шароварах набирают воду. Развалины на вершине. Оттуда вид на весь Ризе, на греческий квартал за горой и белый венец вечно белого Кэчкар (3 937 м), высочайшей вершины Понтийского хребта[391].