Философия буддизма

Доктрина такого смелого и крайнего идеализма раскрывается в одном из древнейших текстов Упанишад10 и может быть суммирована в трёх основных положениях:

1)     Единственно реальное есть Атман.

2)     Атман в нас (есть) субъект познания.

3)     Атман сам (по себе) неведом.

Первое положение говорит о том, что все вещи на небе и на земле: боги, люди и прочее бытие существуют постольку, поскольку составляют часть нашего Атмана. Атман видит, слышит, знает. И тот, кто в самом себе видит, слышит, знает Атмана (т. е. сознаёт, что он – Атман) – знает в нём всё, что существует. Нельзя схватить и удержать звук музыкального инструмента, но тот, кто держит инструмент, как бы держит в то же самое время и звук, – так тот, кто знает Атмана, знает в нём всё то, что существует.

Второе положение характеризует Атмана, как субъект познания. Он тот, кто зрит в зрении, кто слышит в слухе, кто познаёт в познании. Он в нас субъект познания, он – наша истинно реальная самость, которая никакими судьбами не может быть отнята от нас.

В третьем положении говорится, что Атман как субъект познания – в нас, как носитель познания – он сам в себе, вследствие этого не может быть доступным познанию. Ты не можешь видеть того, кто зрит в зрении, ты не можешь слышать того, кто слышит в слухе, кто познаёт в познании.

Как может человек знать то, через что он познаёт всё существующее, как может он знать познающего11.

В этом смелом идеализме мы видим отрицание всего, кроме реальности Атмана внутри человека. Реальность мира и окружающего бытия отрицалась. Но мир слишком назойливо врывается в сознание человека, чтобы отрицать его действительную реальность.

Реальность мира говорит сама за себя и требует своего признания от мысли. Тогда резкий идеализм является в смягчённой форме пантеизма, где мир признаётся реальным, но не сам по себе, а через Атмана: реальность мира – реальность Атмана. Атман остаётся единой истинной реальностью, и он является реальностью для мира.

Здесь мы встречаемся с другим, часто употребляемым тождеством: Мир – Атман, – это тождество постоянно повторяется в Упанишадах.

Атман, моя душа в её внутреннем существе, более маленькая, чем зерно ячменя, чем зерно горчицы или крупинка проса, – она в то же время в своём внутреннем существе широка как земля, как воздух, всеобъемлюща, как небеса и весь окружающий нас мир.

Так примиряется разногласие мысли и непосредственного впечатления. Мир, назойливо врывающийся в сознание, как реальность, – получает эту реальность в Атмане.

Однако противоречие мысли ещё совсем не устранено. Атман – абсолютное единство, мир – множественность. Как же их рассматривать тождественными по своей природе. Мир мыслится по космогонии Упанишад творением Атмана. Вначале Атман был один, но потом он подумал: «я желаю быть многообразным, я желаю проявиться в мирах» – и он творит все миры.

Сотворивши их, он выступает в своём творении, как душа творения. Здесь нет особого творения душ, как в христианстве, душа не творится особо, она и не есть творение в обычном смысле этого слова, она есть сам Атман, который выступает в своём творении, как индивидуальная душа.

Но эта идея тождества высшего и индивидуального Атмана, совершенно правильная с метафизической точки зрения, весьма непонятна для эмпирического взгляда на вещи.

Этот взгляд с неизбежностью различает множественность душ, отличных одна от другой, отличных и от Высшего Атмана – творческой мощи Универса.

Мысль человека, ясно сознав это различие, олицетворяет Высшего Атмана, как Божескую сущность и силу, а индивидуальные атманы признаёт подчиненными и зависимыми от него, как от Всемогущего Божества.

Это характерные черты теизма, которые проявились в Упанишадах позднее, в тех местах их, где высшая душа изображается отличной от низшей, а низшая индивидуальная ставится в зависимость от высшей. Но на теизме философская мысль не остановилась и пошла ещё дальше.

Теизм различал три сущности: реальный мир, творящий Атман и индивидуальный Атман, зависимый от Высшего Атмана.

Высший Атман, прежде живший в душе человека и близкий её существу, теперь стал отдалённым от неё. Его возводили на высь небес и удаляли от души человека. Отдалённый, он стал мало по малу становиться излишним.

Но у него была творческая сила и эта сила живо чувствовалась в окружающем бытии.

С забвением отдалённого от души Высшего Атмана, его творческая сила стала приписываться окружающему бытию, именно – первобытной материи мира.

Высший Атман скрылся для философского сознания и теперь в мировоззрении остались две основные сущности бытия: первобытная творческая материя («пракрити») и противопоставляемое ей множество индивидуальных душ («пуруши»), которые силой неизъяснимого рока впутываются в «пракрити» и борются с ней за свою свободу силой познания.

Это основной пункт философской системы Санкхья, пустившей слабые отпрыски в позднейших Упанишадах, но достигшей своего полного развития и завершения в послеведийский период12.