Философия буддизма

Высший Атман, Божество было отринуто. Осталась «пракрити», обладающая силой творчества и «пуруши» – индивидуальные духовные начала.

Но так как творческая мощь бытия принадлежала «пракрити», «пуруша» же мыслился как недеятельный и пассивный, только созерцающий и познающий, то нетрудно было и его лишить особности бытия.

Буддизм сумел так осмыслить мировое бытие, что оказалось совершенно ненужным признание души, как самостоятельной сущности, и индивидуальный Атман был решительно отвергнут. Буддизм имеет перед собой только бытие, как целое, не различая его на духовное и материальное; он не хочет задаваться и вопросом о происхождении его, о силе, его движущей и оживляющей. Он старается постигнуть только сущность этого бытия, знать, почему оно является страданием для человека.

И он определяет бытие, как исключительно цепь явлений, цепь следствий и причин. Какой-либо иной сущности он в бытии не признаёт. Конечно, при таком определении бытия – для души, для индивидуального, вечного Атмана в буддизме не осталось места.

Так из теизма позднейших Упанишад, где первоначальная материальная сущность («пракрити») и множественность душ («пуруши») признавались зависимыми от Брахмана – высшего принципа, выделились две системы: Санкхья, отрицающая Брахмана, но признающая материю и души, – и Буддизм, признающий только своеобразное бытие, но отрицающий Брахмана и Атмана, т. е. Бога и душу.

Сделавшись достоянием философских умов, Буддизм стал резким врагом всех тех, кто признавал идею вечного Бога, вечного Атмана и вечного неизменного бытия. Но он, хотя по существу был системой нигилизма, в то же время являлся врагом тех, кто верил в реализм голого отрицания, кто отрицал возможность всякого бытия по смерти человека. Это была философия, в высокой степени интересная по своим основам и ещё более интересная по практике применения своих основ в жизненном осуществлении принципов системы.

С принципами буддизма мы предполагаем ознакомиться по одной буддийской рукописи, очень ярко и характерно изображающей основы буддийской философии.

Эта рукопись носит название «сидданта» (по санскритскому тексту), «ӳрӳмта намшик» = «рӳмтай намшаг» (по-тибетски), «эчисиин бутуксени тайлбул» (по-монгольски).

«Сидди» значит «совершенный», «анта» – конец, = в вольном переводе: законченная обоснованная теория, – то, что является совершенной истиной.

Как и все вообще буддийские религиозные сочинения, «рӳмтай намшаг» начинается молитвенно поэтическим обращением к божествам или бурханам.

«Исполненный славы наместник Всесовершенного – Итегель Майдри, – ты, постоянно разливающий вокруг себя нектар милости, подобно тающей под лучами солнца великой снежной горе, ты – тело закона, наполняющее вселенную, распространяющееся по всем четырём родам водных стихий, белеющая в небесах могучая волна учения и дел, ты, устрашающий младенчествующих иноверцев, могучий и сильный Боди-саддо, проникающий страны священных драконов, прекрасный, как великое море Марва, Ты дивный Манджушри, собравший воедино мудрость всесовершенного Будды, Нагарджуна, возвестивший его повеления, Гэгэн турбуль уга, всесовершенный Дзонхва и ученик его – я вам покланяюсь».

Воздав поклонение божествам, сочинение кратко указывает обстоятельства своего происхождения и обращается к читателям с призывом внимательно и благоговейно приступить к усвоению того, что им будет предлагаться.

«Для того, – говорится в рукописи, – чтобы дать ясное познание о всём различии мудрости внешней и внутренней, (т. е. ложной и истинной)13, некто (разумеется автор сочинения), одержимый желанием войти в высшее успокоение, дивный и славный, как белый, стройно растущий цветок, составил собрание мудрости из священных книг. Жаждая спасения себя и других, он, со всяким старанием выбрав для этой цели из доброго закона всё, касающееся высшего блага, указал отличительные черты истинной мудрости. Сделав это, он теперь всем желающим и сочувствующим предлагает свои краткие понятия об истинной ″рӳмтай намшаг″, т. е. об истинном буддийском учении».

«О, вы, одарённые достоинством человека и ясностью разумения, – восклицает автор, – с благоговением выслушайте сие, требующее от вас глубокого напряжения мысли».

Из этого краткого вступления мы видим, что автор обещается дать нам систематическое изложение учения, обоснованное всем содержанием священного канона. Как систематическое, такое учение требует поэтому, при выслушивании, напряжения мысли. Как нечто высшее, как сущность буддийской мудрости, оно предлагается не рядовым малообразованным слушателям, а людям ясного, лучшего разумения. Этим людям ясного, лучшего разумения автор указывает на их высокое положение среди мира одушевлённых существ, именно, на достоинство или перерождение человека, которое, давая возможность через усвоение учения освободиться от круговорота бытия и достичь блаженных стран нирваны, является для буддиста самым лучшим и высшим перерождением14.