Философия истории

Такие книги «обречены» быть в какой-то степени энциклопедичными, так как заданный масштаб проблемы метатеоретический. Здесь теория есть мудрствование, умное осмысление мира. Поэтому она не верифицируема. В своей книге П. Баофу определяет тренды современной цивилизации. После того как Ницше объявил миру «Бог умер!» — наукой на время закрыли зияющую пустоту. Но прошло время нашей наивности, и если в эпоху модернизма раздавались голоса, указывающие на неадекватность замены, то в настоящий, наступивший постмодернистский период стало очевидно, что нужен адекватный времени ответ. У человечества ничего нет в качестве предложения для достойной замены науки. А то, что она неадекватна — становится все более очевидным (так считает П. Баофу). Наука бессильна ответить на трудные для человечества вопросы. Она не только подточила человеческие ценности и верования, но и свои собственные. Но если Бог умер и Наука бессильна, то где искать ответы? Если сейчас, как считает автор, просматриваются контуры пост-человека — клона, робота, киборга и т. п., то каким тогда может быть ответ, который откроет первые страницы новой эпохи.

Чтобы заглянуть в это будущее П. Баофу останавливается на проблемах модернизма и постмодернизма. Ему очень важно определить начальные условия своей крайне сложной задачи. Он строит модель, в которой главными параметрами человеческого существования выступают Истина (о знании), Святость (о религии), Добро (о морали), Справедливость (о правосудии), Повседневность (о народе) и Прекрасное/Возвышенное (об искусстве и литературе).

Истечение верований и ценностей произошло как в этом (Западном мире), так и в том (не-Западном мире). И если этот процесс довести до его логического конца, то оказывается надо разбираться с пост-человеческим сознанием в следующую эпоху. Но до этого П. Баофу старается разобраться в самом модернизме, который для него есть свободный дух капитализма и гегемонии. Автор утверждает, что проект модернизма может быть понят в контексте жестокой борьбы между мыслителями Просвещения и их противниками эпохи Романтизма после «смерти Бога», а капиталистическая трансформация после индустриальной революции еще более ужесточила эту борьбу и распространила ее за пределы западного мира.

Наступило время прекратить эту борьбу. Она теряет смысл. П. Баофу исследует развитие потребительской и технофильской культур и пытается показать, что современная жизнь в своей повседневности более комфортабельная, но, тем не менее, банальная, более изобильная, тем не менее дорогая. Автор находит убедительные аргументы для своего доказательства. Анализируя потребительскую культуру, он приходит к выводу о том, что она толерантна, но пустая; развлекательная, но тривиальная; образная, но психозная; свободная, но декадентская. Технофильская культура вызывает как практическое, так и психическое беспокойство. Технологическая сила оказывается настолько же конструктивной, насколько и деструктивной. Она не только открывает новые возможности, но и дестабилизирует человеческую психику. Размывается грань между символическим и образным, между органическим и механическим, что делает возможным появление пост-человека эпоху, которая сменяет время постмодернизма. Автор считает, что ответы постмодернизма по отмеченным вопросам такие же проблематичные, как и у модернизма. Интенсифицируется процесс тривиализации жизни. Её банальность усилится в эпоху, которая идет на смену постмодернизму. Но более печально, то, что она будет распространяться на весь мир, а не только западный.

Не утешительна ситуация и с наукой, считает П. Баофу. Исследования в области научной объективности крайне непрочны, так как, в конечном счете, в сути своей содержат наивную метафизику. От науки нам остается только ее критический дух.

В постмодернистскую эпоху с проблемами сталкивается и религия. Она маргинализируется в инструменталистском мире позднего капитализма. Но идея постсветского общества такой же миф постмодернизма, как идея свободного светского общества была мифом эпохи модерна.

Не лучшим образом обстоят дела и с искусством, которое претерпевает затяжной кризис. Искусство не может преодолеть стилистического эклектизма даже путем углубления в человеческие инстинкты и чувственность.

Есть проблема морали права, политики и философии. Modus vivendi либерализма нравственно дезориентирует людей. И невозможно решить вопрос путем придания статуса новой добродетели рациональному дискурсу в обществе. Разум не может заполнить эту нишу. Достижение справедливости оказывается невозможным в условиях модерна. В современном либеральном обществе незащищенные слои не в состоянии приобрести политическую власть. Она у тех, кто лучше организован, а значит лучше отстаивает свои интересы и более влиятелен. И все это за счет большинства. В этом плане постмодернистский дискурс оказывается несостоятельным как в интеллектуальном (в этике, политической философии), так и в институциональном плане.