Философия истории

Перспектива развития идей В. Вернадского не в том, чтобы уйти в область гуманистики, а довести исследования в этой области до уровня подлинной научности. Например, современная меметика введением понятий мем и мемплексов — пытается исследовать эволюцию культуры и ее феноменов, в частности, религии. Наблюдается устойчивая тенденция поиска «гена» культуры. Можно сомневаться, что именно на этом пути научную мысль ждет успех, но ретроспектива развития человеческой цивилизации свидетельствует, что дорогу осилит идущий. При всем разнообразии народов, населяющих Землю в их даже очень разных культурах, политических и социальных формах организации есть определенные инварианты: иерархия власти и закономерности ее функционирования, социальная стратификация, механизм социализации и многое, многое другое. В этом плане экономика, при всей специфичности национальных рынков, демонстрирует больше очевидных закономерностей. И даже специфика потребителя национального рынка прекрасно описывается, например, теорией рационального выбора.

Роль философии, как и гуманистики в целом, в другом. Она открывает новые горизонты, позволяет человеческому разуму мыслить, как ему за-благорассудиться (очень удачное в этом контексте слово) здесь и сейчас. И рассуждения об отставании социальной и культурной составляющей от научной, совершенно некорректны с обозначенной точки зрения. В виду того, что они оценочны, можно предположить, что есть какая-то нормальная скорость такого развития. Все идет так, как оно идет объективно. Даже гениальные озарения выдающихся людей — соответствующие «мутации» человеческой мысли, случайные и стохастические могут быть исследованы соответствующим научным инструментарием.

Рассуждения о прогрессе человечества, начатые в эпоху Просвещения, сегодня приобретают иной смысл. Прогресс и его скорость измеримы по объективным процессам воздействия человечества на окружающую среду в направлении ее ноосферизации. Например, исчисление объема потребляемой энергии человечеством; расстояния продвижения технических устройств в космосе; скорости продвижения освоения мира в микро и мега направлениях; объем продуцирования информации; объем производства любых продуктов жизнедеятельности человечества, и все это соотнесенное ко времени. Как это не будет звучать странно, но даже объем мусора тоже есть показатель такого прогресса. Существует зависимость между улучшением условий жизни человека и как следствие его духовных потребностей (так как поднимается общая культура общества) от увеличения количества, продуцируемого обществом отходов. При этом не обязательно, чтобы это увеличение отходов негативно влияло на окружающую среду. На вызов общество находит ответ — соответствующую переработку отходов и новую культуру взаимодействия с окружающей средой, которая через систему образования и социальную рекламу внедряется в сознание людей, меняя их этические представления об отношении не только к животному миру, но и к природе в целом. Политики включают эти проблемы в свои программы, а потом и законодательно закрепляют соответствующие решения.

Редукционизм не срабатывает, в виду, сложности социо-культурных и политических феноменов. Необходимо будет не только доработать имеющиеся научные инструменты для их исследования, но, наверняка, создать новые. Движение в этом направлении тоже объективный процесс. Для этого не нужно кого-либо в чем-то убеждать, а достаточно непредвзятым взглядом посмотреть на расширение научного (именно научного) ядра гуманитарных и социальных наук. Это ядро создается по одним и тем же методологическим лекалам, что и науки естественного цикла.

Крайне необоснованным выглядит морализаторство по поводу сознательного изменения человеком природной среды, исходя из сомнительных допущений. Во-первых, утверждается, что пока мораль человечества не на должной высоте. Во-вторых, человечество в состоянии проектировать сознательное изменение социоприроды.