Философия красоты

– Освободи меня, ради Бога, от своих стишков, вон, девушке почитай, ей понравится.

Только сейчас Иван заметил Лисс.

– Оба-на, а это что за чудо? Что за клон недоделанный?

Даже под слоем грима было заметно, как вспыхнули щеки девушки, явно оскорбленной выпадом Шерева.

– Ты чего, Никуша, на солнце перегрелся? У тебя одна такая есть, так зачем вторая? К тому же классом пониже… Халтуришь, Аронов, ой халтуришь…

– Заткнись. Где Ксана?

– Внизу. Она же девушка воспитанная, не то, что я, без приглашения в кабинеты вламываться не умеет. Так чего случилось?

– Ксану позови, – велел Аронов, рассказывать два раза одно и то же он не собирался, да и вообще рассказывать. – А Эльвире вели принести газету, которую она мне утром показывала, там сам увидишь, что случилось.

Химера

Славка – козел. Урод. Падаль. Скотина. Муфлон безрогий!

Он же обещал… две недели срока дал, а сам… Как он мог со мной так поступить? Эта газета, эта статья, как такое вообще возможно? Я читала, перечитывала, как когда-то в детстве, когда хотела заучить текст наизусть, а спину жег внимательный, наполненный притворным сочувствием взгляд Эльвиры.

Она радовалась, а я не находила в себе сил даже на то, чтобы разозлится. Я была медузой, прозрачным куском желе, способным лишь на то, чтобы дрожать.

Эгинеев вчера сказал, что я не смогу вечно прятаться за маской Химеры, и пророчество сбылось. Странно, но сейчас я была благодарна Эгинееву за вчерашнее. Маленькое предательство послужило своеобразной защитой от предательства большого, как прививка в детстве.

Глупо думать о прививках в тот момент, когда жизнь рушится.

Аронов предупредил, что «л’Этуаль» разрывает контракт со мной, что Лисс – тощая особа с блеклыми глазами – на один вечер станет Химерой, и это будет последнее появление Химеры на людях, но я пока могу пожить у Аронова, недолго: неделю или две, потому что ему нужно закончить портрет.

Что ж, спасибо и на этом.

– Не переживай, подруга. Хочешь, я ему морду набью? – Предложил Иван, и я в который раз поразилась, насколько умело Шерев играет, не знай я о его маленькой тайне, решила бы, что он пьян.

Аронов велел сидеть смирно, так ему удобнее сравнивать меня с Лисс. Интересно, как ее зовут по паспорту? Алиса? Скорее всего, но она гордится новым именем, смотрит на меня с нескрываемой радостью, всем своим видом демонстрируя готовность к подвигу. Подумаешь, один раз снять маску, это не сложно. Но и в маске Лисс на меня не похожа, и Шерев не удержался от замечания:

– Халтура.

– Заткнись, – рявкнул Аронов. Он злился и я понимала эту злость: столько труда, столько денег, столько сил и все рухнуло потому, что один козел не сумел удержать язык за зубами.

Славку я убью, еще не знаю, как, но убью обязательно.

– Так, ты Ксана иди, отдыхай, из дома чтобы ни шагу, понятно?

– Понятно.

– А мы еще поработаем.

Оставшись наедине с собой, я расплакалась, а что, теперь можно поплакать вволю, теперь никто не станет ругать за красные от слез глаза, теперь всем будет наплевать и на мои глаза, и на кожу, и на загар, да и вообще на такого человека, как Шафранова Оксана. Ну и пусть, я сильная, пореву дня два, еще с неделю пострадаю об упущенных возможностях, а потом…

А потом меня убьют. Как Айшу, Юкку, Анну и остальных, и что-то подсказывало, что убьют именно меня, а не дублершу-Лисс. От этой мысли стало холодно и по-настоящему страшно.

– Можно? – Иван зашел, не дожидаясь разрешения. – Ревешь?

– Реву, – отрицать очевидное было глупо.

– Да ладно, это ж не конец жизни. – Он плюхнулся на кровать и неловко погладил меня по голове. Утешает, только этот жест вызвал лишь новый поток слез, а холодный комок страха в груди разросся до невероятных размеров.

– Ты это… Короче, я тут подумал, что в доме боятся нечего. Даже если Аронов… ну, ты понимаешь, о чем я… в общем, если даже он – это он, то вряд ли он осмелится тронуть тебя в своем собственном доме. Тут и Эльвира, и шофер, и вообще народу навалом, а бояться надо, когда он тебя отсюда выгонит. Но только все равно не бойся, я тебя спрячу. Ты ведь не другие, те не верили, думали у меня белая горячка, а ты веришь, значит, мы его уделаем.

Его оптимизм мне не понравился, а идея, что в доме Аронова безопасно, показалась надуманной. Конечно, если убийца – Аронов, то совершать преступление в собственном доме он не станет, ведь это привлечет к его особе ненужное внимание. Но если это не Аронов, если убийце плевать на внимание, тогда что?

– Сегодня я буду тут, и ночевать тоже. Никуша считает, что такого алкоголика, как я, нужно спрятать, а то еще сболтну прессе что-нибудь не то. Завтра, конечно, придется ехать вместе с этой дурой… Не понимаю, на что они с Лехиным надеются, за километр же видно, что она – это не ты. Подделка, к тому же грубая. Ненавижу вранье. Короче, пару часов без меня ты уж как-нибудь продержишься, а там видно будет.

– Спасибо тебе.

– Да не за что. – Иван поцеловал меня в макушку. – Все, девочка, я пошел к Аронову, а ты отдыхай. И плакать не надо, оно того не стоит.