Философия красоты

Наган, обиженный, что честь прервать жизнь врага народа и сатрапа доверена не ему, а пошлой, старой веревке, тускнеет. Повешение… до чего позорно. Через повешение казнят убийц, предателей, бунтовщиков и революционеров, дворянин же в праве рассчитывать на расстрел. Пуля в сердце – благородно и красиво, расстрел не требует мешка на голову и шаткой табуретки под ногам, расстрел позволяет посмотреть палачу в глаза и умереть, не дрыгая ногами в воздухе.

– Молчишь?

– Ты же приказала.

– Ты всегда делаешь то, что тебе приказывают. – Ада печально качает головой, превращаясь из суровой гражданки в обычную женщину. Ада садится рядом, обнимает ладонями его руки и тихонько вздыхает.

– Послушай меня, милый Серж. Я ведь не прошу многого, только послушай. Ты умрешь завтра на рассвете, вернее, уже сегодня, до восхода солнца осталось всего несколько часов. Мешок на шею, душный, пыльный мешок, а поверх него веревка. В твоем доме отыщется веревка? Впрочем, не важно. Я не хочу убивать тебя, Серж. Я люблю тебя, всегда любила и продолжаю любить, но, если мы не уедем сейчас, ты обречен. Я пришла выполнить приказ и, если не выполню, то всегда отыщется тот, кто менее щепетилен, он убьет тебя, а потом и меня. Люди привыкли к смерти, научились убивать не глядя, не думая, не боясь ни Бога, ни власти.

– Зачем?

– Зачем я все это рассказываю? Чтобы ты понял. Здесь нельзя оставаться, в России началась революция, самая великая из всех революций, которые когда-либо потрясали мир. Грядет время крови, слабые погибнут раньше, сильные позже, останутся лишь те, кто сумеет притвориться достаточно беспомощным, чтобы его не тронули. Я обречена, и ты обречен, но, в отличие от тебя, я не собираюсь идти на казнь с гордо поднятой головой. Я уеду.

– Куда?

– Во Францию. – Ада блаженно щурится. – Представь себе Париж, узкие улочки, кафе под открытым небом, воркующие голуби и цветы в маленьких горшочках, жареные каштаны и устрицы с лимонным соком… Там никому не будет дела до того, кем ты был раньше… Там новая жизнь, замечательная, свободная ото всех обязательств, клятв и имен. Мы сможем поженится, и я рожу тебе ребенка. Сына. Наследника. У него будут каштановые кудри и голубые глаза… Я тебе не говорила? У тебя есть дочь, наверное, есть, ее пришлось отдать в приют, поскольку у меня не было ни денег, ни жилья, ни еды, ничего не было. Я не хотела расставаться с ней, но со мной она бы умерла. Это был сложный выбор, но я его сделала.

– Ада…