Философия моды

Человек может обладать идентичностью только в силу того, что определенные вещи имеют для кого-то определенное значение, и наоборот, идентичность объясняет, что для определенного лица имеет значение, а что нет³⁷². В романе Брет Истон Эллис «Американский психопат» указанное выше демонстрируется на конкретном примере, когда лишенный идентичности Патрик Бэйтмэн абсолютно не в состоянии уловить разницу между важными отличиями и отличиями, не имеющими значения, – у него отсутствует способность к ориентации в отношении ценностей. В результате он еще больше лишается идентичности. Он до такой степени ни с чем и ни с кем не связан, что в определенном смысле неограниченно свободен, однако свобода эта бессодержательна. Таким образом, он весьма близок к человеку моды, которого описывает Липовецки. Этот человек в известной степени свободен – и в этом Липовецки прав – но о какой свободе в данном случае идет речь? Это независимость от всех традиций, от своего собственного прошлого и от любого жизненного проекта, не принимающего во внимание последующее развитие моды. Это свобода от любого глубокого убеждения и свобода от любых обязательств по отношению к другому человеку. Но что дает такая свобода? На данный вопрос нет никакого ответа. Человек моды Липовецкого распоряжается абсолютно негативной свободой и, по-видимому, лишен любой концепции свободы позитивной³⁷³. Он свободен в реализации самого себя, однако не имеет никакого представления о том, какой личностью он должен стать. Это сверхромантический индивид, а романтик всегда хочет стать кем-то иным, но никогда не достигнет конечной цели, поскольку он лишен позитивного понятия о том, кем хочет стать.

Заключительные замечания

Real life

Full of imitations

Real life

I talk to you in codes

Real life

Real imaginations

Real life

I hide beneath these clothes

Weeping Willows: Touch me (2002)

Реальная жизнь,

Полная имитаций.

Реальная жизнь.

Я зашифровал свои слова.

Реальная жизнь,

Реальные фантазии,

Реальная жизнь,

Вся эта одежда засыпала меня.

Weeping Willows: «Прикоснись ко мне» (2002)

Индустрия моды, а в особенности крупные дома мод, переживает теперь трудные времена³⁷⁴, однако экономические прогнозы предсказывают скорее значительный рост на этом рынке, чем его сокращение³⁷⁵. Однако с эстетической точки зрения есть все основания утверждать, что мода никогда не вызывала меньшего интереса, чем в данный момент. От кутюр перестала быть нормой для массовой моды, а вместо этого в первую очередь рассматривается лишь как реклама, обладающая амбициями искусства. В качестве рекламы она вполне эффективна, но до искусства ей очень далеко. Период расцвета моды в одежде, когда постоянно появлялось что-то новое, длился по сути дела, только сто лет – начиная с того момента, когда Шарль Фредерик Ворт открыл свой дом моды в Париже в 1857 году, и вплоть до 60-х годов XX века. После этого традиционной логике замещения – когда что-то новое постоянно заменялось еще более новым – пришла на смену логика дополнения, при которой все стили в той или иной степени существуют одновременно и любой стиль проходит бесконечную рециркуляцию.

Современную моду отличает стилистический плюрализм, едва ли когда-нибудь достигавший современных размеров³⁷⁶. Стилистический плюрализм, впрочем, – явление не новое. Зиммель отмечает в статье, датируемой 1916 годом, что его время «лишено стиля», поскольку отсутствует какая-либо доминирующая мода, но лишь мириады гетерогенных стилей³⁷⁷. Сегодня мы вправе утверждать, что эта тенденция со времен Зиммеля стала лишь более радикальной. По сути, весьма очевидно, что плюрализм жизненного пространства, который характеризует современность, сопровождается и плюрализмом в моде. Что касается опасений Франкфуртской школы относительно унификации, следует сказать, что опасения эти редко оправдываются и на самом деле мы сталкиваемся с гипердифференциацией. Распространение моды привело к многообразию, но не гомогенизации – к колоссальным вариациям стилей, а не к униформизации.