Читаем Философия науки полностью

Что касается исторических предпосылок возникновения науки, то речь должна идти, во-первых, об общем социокультурном фоне этого процесса, во-вторых, о познавательном опыте, который накопило человечество к моменту генезиса классической науки, и который послужил необходимой гносеологической предпосылкой ее становления. С этой точки зрения процесс формирования классической науки есть процесс преобразования традиционного познавательного опыта человечества, процесс формирования качественно новой познавательной системы. Он мог быть успешно осуществлен только потому, что произошли глубокие изменения в экономике, культуре, в духовной жизни, стиле мышления людей; и эти преобразования в культуре, познании человечества опирались на весь предшествовавший познавательный опыт, на выработанные ранее средства и формы познания. Данный опыт сам исторически меняется, обладает сложной структурой. Можно выделить следующие основные формы: обыденное познание, зачатки науки или исторически первые образцы научного познания Древней Греции, в особенности философия и математика.

Несомненно, самой древней формой познавательного отношения человека к миру является обыденное познание. Позже, в эпоху рабовладения, возникают зачатки научного познания. Духовная жизнь человечества на ранних стадиях его развития находила свое выражение не только в мифологии, искусстве, морали, но и в обыденном познании, вплетенном в практику, трудовую деятельность, в социальное общение людей и имеющем своей целью получение истинного знания о действительности, знания полезного применимого в повседневной жизнедеятельности человека. В обыденном познании реализуется исторически первый опыт познавательного, рационального отношения человека к действительности. Основой его рациональности выступает трудовая, практическая деятельность, непосредственный материальный контакт человека и действительности, а также опыт социальной жизни, практика социальной коммуникации. Отсюда рациональность обыденного познания заключается, прежде всего, в возможности познавать окружающую действительность, открывать действительные, а не воображаемые свойства вещей, реальные, а не фантастические отношения и связи между явлениями. Конечно, и практическая, и духовная жизнь человека первобытного общества была "пронизана", "пропитана" мифологическими, магическими представлениями и действиями. Их применяли в особенности для "объяснения" непонятных явлений, оправдания уклада жизни и тем самым для сплочения первобытных коллективов, воспитания подрастающего поколения и т.д. Однако в сравнении с обыденным познанием мифологически-магическое отношение к миру несомненно появилось позднее как некое "теоретическое" обобщение духовной и материальной практики. Начинал же становящийся человек с поиска, добывания пищи, т.е. с практической, трудовой деятельности. Именно в ходе трудовой деятельности человек приобретает навык рационального отношения к миру, рационального его познания. Такого рода опыт рационального познания, расширяющийся и углубляющийся в ходе тысячелетней истории человечества, опыт, очищающий, избавляющий человека от предрассудков и суеверий, в том числе и мифологических, магических, послужил в дальнейшем одной из важнейших предпосылок становления науки, научного подхода к действительности.

История свидетельствует, что обыденное познание оказало важное влияние на формирующееся философское и раннее научное познание. Прежде всего, несомненно, что сама ориентация научного познания на истину, на объективное исследование реальных связей и отношений действительности прямо вытекает из рациональной установки обыденною познания. Этим объясняется отказ ранней греческой науки от сверхъестественного и стремление к поиску естественных причин, к исследованию действительности.

Несомненно также, что раннее научное, да и философское познание широко использовало опыт эмпирического наблюдения явлений действительности, корни которого находятся в обыденном познании. Предполагается, что идея атомистического строения вещей была навеяна наблюдением эмпирических фактов растворения веществ в воде, беспорядочного движения пылинок в солнечном луче и т.п. Биологические трактаты Аристотеля содержат описание 495 видов животных, базирующееся на их тщательном наблюдении. А физика Аристотеля была отвергнута в XVII столетии как раз потому, что основывалась главным образом на повседневном здравом смысле, обыденном познании, некритически использовав его данные в качестве фундамента теоретических объяснительных схем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука