Читаем Философия науки полностью

Если обыденное познание есть первый исторический опыт познавательного отношения человека к миру, опыт преимущественно эмпирического познания, то в философии человек также получает исторически первый опыт познания, но познания теоретического. Философия, разумеется, опирается на практику обыденного познания, обобщает ее, однако этим не ограничивается. Философское познание впервые делает попытку перехода от явления к сущности, к объяснению действительности исходя из имманентных ей закономерностей. Подобное объяснение нуждается в более эффективных - теоретических средствах исследования, способных выводить знания за пределы наличного опыта. Философии как раз начала разрабатывать методы теоретического познания, а также создавать определенные критерии, которым теоретическое познание должно удовлетворять. Например, античная философия, обобщая существующие формы мышления, обосновывает примат аподиктического, теоретического подхода, который должен обеспечивать получение всеобщего и необходимого знания, отражающего сущность, причины бытия. Знание же эмпирическое, вероятное должно относиться к сфере не истины, а мнения. Соответственно формы, способы познания ранжируются таким образом, что определяющими оказываются рациональное умозрение, интуиция и дедукция. Наоборот, чувственность, индукция характеризуются лишь как вспомогательные приемы, методы, которые способны дать вероятное знание.

Столь же важную роль в процессе развития познания, подготавливавшем формирование зрелой науки, играет математика. Фундаментальная роль математического познания в процессе становления классической науки состоит, прежде всего, в том, что исторически математика послужила важнейшим средством придания научному методу, всей его процедуре необходимой строгости и точности. Ведь математический подход, сосредотачиваясь на количественных, формальных, структурных зависимостях, отношениях, в определенном смысле упрощает и, соответственно, делает более эффективным исследование и доказательство. Кроме того, применение математического аппарата дает возможность получать точные, легко проверяемые результаты. А точность, проверяемость и общезначимость являются отличительной чертой научного метода. Именно в процессе развития математики приобретается опыт строгого исследования и доказательства, который и становится впоследствии необходимой характеристикой метода классической науки.

Необходимо подчеркнуть особую роль философии в процессе генезиса классической науки. Во-первых, известно, что к началу XVII столетия все знание о действительности и все проблемы относительно нее были систематизированы в философии. Поэтому становящаяся наука Нового времени в процессе своего формирования опирается на совокупность знания, содержащегося в натурфилософских системах. Причем большое значение для этого формирования имел набор проблем, поставленных в натурфилософии еще в античности и переданных через средние века в Новое время. Среди них наряду с чисто философскими находились собственно естественнонаучные, большей частью частные проблемы (механики, оптики), которые пытались решить еще ученые древности, а также естественнонаучные проблемы, поставленные и решенные в рамках натурфилософии. Во-вторых, без философского, теоретического обоснования вообще был бы невозможен тот грандиозный переворот в мировоззрении, который произошел в XVII столетии. Именно в острой борьбе философских концепций была окончательно разрушена средневековая спекулятивно-схоластическая методология и утверждена новая картина мира. В свою очередь, без коренной ломки, перестройки фундаментальных философских оснований было бы невозможным создание нового метода, а значит, новой системы познания действительности. Надо иметь в виду сложность и противоречивость этого процесса. Не всем даже крупным мыслителям удалось сразу и безоговорочно встать на новые философско-методологические позиции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука