Философия поэзии, поэзия философии

Однако – при всех наших справедливых репримандах в адрес истории, государства и технологии (этого побочного детища фундаментальной научной мысли) – иной раз небесполезно задаться и таким вопросом: а есть ли и некоторая доля вины научного сообщества и его лидеров в нынешних злоключениях научного знания, институтов и людей Науки?

Можно переформулировать этот же вопрос и таким образом: не является ли превращение Науки в дискретные и бюрократизированные сгустки спецов свидетельством процессов отчуждения, бюрократизации и обессиления всей содержательной и организационной системы научного знания, в том числе и знания социо-гуманитарного?

На мой взгляд, именно этот вопрос о нынешнем отчуждении и атомизации науки с особой силой наводит на мысль об особом и несводимом и толком еще не осмысленном наукотворческом призвании всего библиотечно-архивно-музейного комплекса во всём многообразии и богатстве его учтенных и неучтенных функций (не говоря уже о человеческом его составе). И среди этих функций я позволил бы себе особо подчеркнуть важность и наукотворческую ценность человеческих интеллектуально-духовных контактов между —

– между московскими учеными различных социо-гуманитарных специализаций,

– между учеными Москвы и российских регионов,

– между учеными России и Зарубежья,

– между поколениями среди самих ученых,

– между учеными, с одной стороны, и артистическими и конфессиональными средами – с другой,

– между исследователями-социогуманитариями и исследователями иных специализаций,

– между учеными и широкой публикой (включая и молодежь).

7

Нынешний, постсоветский человек, чье эконом-центрическое мышление воспитано не на Марксе, не на Вебере, не на Шумпетере, но, скорее, на куплетах Мефистофеля, да к тому же и привыкший сидеть на «сырьевой игле», прочтя этот текст, вправе задаться вопросами:

– А как же экономика?

– А где же отдача всей этой Науки со всей этой громоздкой массой библиотек, архивов, музеев?

– Какая польза нашему благосостоянию ото всех этих затрат?

Возможен даже недоуменный вердикт с последней страницы гоголевского «Носа»: «…пользы отечеству решительно никакой…».

Однако на эту гроздь вопросов я бы ответил так.

Наука как таковая прямой экономической отдачи не сулит. Ее экономическая отдача вершится через область теоретически зависимых от нее прикладных исследований и технологических разработок – через область R&D. И, вероятно, не меньшая, если не большая отдача – через возделывание человеческого капитала нации. В частности, и через область «человеческих вложений» (human input). Причем отдача в самых разных областях жизни: в экологии, в медицине, в педагогике, в университетском деле, в высокой культуре общения… А сама по себе научная мысль – вещь всегда рискованная и разветвленная. Ибо имеет дело не столько с вещественными продуктами производства, сколько (и притом – в первую очередь!) именно с самой мыслью и с людьми, посвятившими себя мысли. Но там, где наука порабощена внешними по отношению к ней силами – идеологией, властью, чистоганом – она, в конце концов, перестает питать и технологию, и экономику, и общество.

Наука, действительно, затратна. Но когда у нее не отбиты память и интеллектуально-духовный потенциал – она сторицею окупает себя, раскрывая перед людьми новые горизонты, но также – и новые проблемы. Страх новизны психологически понятен. Всякая новизна означает сложное переплетение обретений и потерь. Возможно, однако, что многотрудное расширение проблемного поля жизни и есть непреложная часть нашего всё еще продолжающего человеческого филогенеза.

Филогенеза, переместившегося из области чисто физических и вещественных отношений[466] прежде всего в проблематичную область мысли и культуры.

Список литературы

Живов В. М. Наука выживания и выживание науки // Новое литературное обозрение. М. 2005. № 74. С. 25–33.

Кузнецова Н. И., Розов М. А., Шрейдер Ю. А. Объект исследования – наука. – М.: Новый Хронограф, 2012. – 560 с., илл.

Налимов В. В., Мульченко 3. М. Наука и биосфера: опыт сравнения двух систем // Природа. М. 1970. 3 11. С. 55–63.

Прусс И. Е. Куда, откуда, почему // Знание – сила. М. 1985. № 7. С. 25–27.

Рашковский Е. Б. Библиотека и «электронная революция»: о призвании современной библиотеки // Материалы Международного конгресса «Библиотека как феномен культуры» (Минск, 23–24 октября 1913 г.) // Минск: Национальная библиотека Беларуси, 2013. С. 16–24.

Рашковский Е. Б. Мир социогуманитарных знаний и мир Науки // Экзистенциальный опыт и когнитивные практики в науках и теологии. Под ред. И. Т. Касавина и др. – М.: Альфа-М, 2010. С. 113–130.

Рашковский Е. Б. Новый лик библиотеки в эпоху электронных коммуникаций //150 лет на службе науки и просвещения. Сб. материалов Юбилейной международной научной конференции. – М.: ГПИБ России, 2014. С. 395–408.

Розов М. А. Философия науки в новом видении. – М.: Новый Хронограф, 2012. – 440 с.

Тимофеев-Ресовский Н. В. Истории, рассказанные им самим, с письмами, фотографиями и документами. – М.: Согласие, 2000. – 880 с., илл.