Философия саудаде

Этот анализ составных частей саудаде открывает путь, в мышлении Антониу Магальяйнша, метафизическому рассмотрению чувства саудаде или метафизике саудаде, которая связана с привлечением трех основных элементов аристотеле-томистской философии: познанием со-природы, теорией акта и возможности и различием между сущностью и экзистенцией. При этом надо иметь в виду радикальную трудность изучения при помощи абстрактного знания и выражения в терминах того, что является областью чувства, учитывая духовную уникальность саудаде, которая, однако, не исключает его универсальности и не лишает его присущего ему его глубокого метафизического значения. Умозрительный анализ жизни или опыта саудаде, пытающийся определить его сущность или составить онтологию, предпринятый нашим серьезным и вдохновенным мыслителем, приводит его к метафизическому видению, которое по необходимости проецируется в теологическом и космологическом планах, как это произошло в творчестве его ближайших предшественников Леонарду Куимбры и Тейшейры де Пашкуайша и более отдаленного – Дона Франсишку Мануэла де Мелу.

Спрашивая себя о сущности саудаде, Антониу де Магальяйнш заключает, что оно является одновременно чувством бытия и небытия, ибо тот, кто испытывает саудаде, чувствует себя внутри его, но это чувство не является всеобъемлющим и полным. Таким образом, согласно философу, саудаде вырисовывается и предстает не как чувство недостающего объекта, но как чувство субъекта, страдающего из-за невозможности обладать, а обладать он может только в акте дарения, одновременно активном и пассивном, полноты Существа. В своей радикальной сущности оно – чувство отсутствия полного Существа или Абсолюта в существе несовершенном. Отсюда в нем всегда имплицитно встречается утверждение полного или Абсолютного Существа, которое воспринимается не как простая Идея или ментальная категория, но как Реальность, как нечто, в чем есть исток и смысл бытия, ум и воля, Существо, которое поэтому предстает перед нами одновременно как имманентное, так как мы его чувствуем в саудаде, и трансцендентное, потому что мы испытываем саудаде.

Вот в чем причина того, что параллельно рефлексии Рамона Пинейро португальский философ понимает саудаде как «чувство возможности, не насыщенное Абсолютом, чувство духовного существа, переживающего абсолютную необходимость в необходимом Существе», «чувство необходимости возможности», «трансцендентного в имманентном», «чистого Существования в шатком и подвижном существующем», бесконечной природы Духа в духовном существе, которое, осознавая свои пределы как существа, переживает «напряжение идеального предела»[54].

Таким образом, как в чувстве духовной сущности человека, в саудаде ему открываются любовь и неудовлетворенность познания и глубокая идентичность, которая связывает любовь и познание и приводит к тому, что человек, испытывающий саудаде, может удовлетвориться только в единстве существа, познания и желания.

Так, в свете аффективного познания, которое, как видим, мыслитель считает единственно адекватным для достижения какого-либо знания о саудаде, оно является в результате рефлексии как «голос любви, соединяющей дух человеческий с Духом божественным и с тем, что в реальном и возможном мире есть духовно солидарного и возможного», в чем отражается «его тройное-антропологическое, теологическое и космологическое измерение»[55].

С другой стороны, согласно иезуитскому философу, чувство саудаде, сталкиваясь с теорией действия и возможности, предстает перед нами как выражение живой энергии и динамичного действия самого человека, как действующий дух и «активная возможность в утвердительной тенденции живой реальности бесконечного Акта», как «переживание потенциального акта в молчаливом утверждении чистого Акта», в котором присутствие и отсутствие сливаются в жизненном напряжении духовной реальности, в которой разрешаются антиномии идеального и реального и происходит живой и конкретный «синтез духовного и материального»[56].

Равным образом, когда саудаде рассматривается, исходя из различия между сущностью и экзистенцией, в качестве третьего элемента прочной философской традиции, к которой, как говорилось выше, тяготеет метафизическое мышление Антониу де Магальяйнша, оно позволяет Человеку увидеть свое существование в его духовной сущности, удовлетворяясь только концепцией трансцендентной реальности, которая в живом единстве превосходит или ликвидирует временный поток и пространственное разделение или фрагментацию, являясь полюсом, к которому сходятся все линии желаний сознательного существа.

Переживание саудаде, в то же время, что привносит философскую рефлексию во внутренний духовный мир человека, не впадая, однако, в субъективизм или солипсизм, представляет собой «свидетельство трансцендентальности, неадекватности существа и познания, неудовлетворенного напряжения духа, признающего себя в своем спонтанном устремлении к полноте и одновременно в своей реальной неспособности действовать»[57].