Философия сексуальности

У соблазна и игры общее не только свобода. И тому, и другому присуща страсть. И то, и другое — загадочно. Вроде бы нет никаких тайн и процесс игры и обольщения очевидны. Однако в их сути есть внутренняя загадка. Вытесненное, сокрытое, жаждет разоблачения. Загадку или тайну соблазна невозможно раскрыть, она находится вне коммуникации, но может быть совместно проживаема. Одним из вариантов такого проживания является ритуал — существующий издревле у людей способ передачи смыслов не вербально, а через определенную последовательность действий, несущих символический характер. Ритуальность позволяет сложной игрой символического переплести воедино множество ниточек реального и сакрального. Жан Бодрийяр описывает ритуальное как первую фазу судьбы соблазна… Эта маленькая приманка, чтобы соблазнить вас прочитать самим его медитативно-страстный текст. А сейчас мы попрощаемся с Бодрийяром, и поговорим дальше о ритуале вне его концепции.

Секс у животных и у людей включается как действие в различные ритуалы. Культ плодородия — умирающей и воскресающей природы, приносящей плоды — отмечается у самых древних племен. Со временем эти образы смерти — воскрешения — дара — рождения (с причастным к последнему сексуальности) находят свое воплощение в особых празднествах — мистериях. В Египте они были связаны с богом Осирисом и имели две составляющих — публичную и сакральную, закрытую. В Древней Греции подобные экстатические празднества были посвящены богу Дионису. В Древний Рим они перекочевали с прославлением Бахуса, или Вакха, однако здесь власти были к ним уже менее лояльны и как правило жестоко наказывали за проведение Вакханалий.

Еще один распространенный сакральный сексуальный ритуал — иерогамия, представляющий собой ритуальное соитие между мужчиной и женщиной, символизирующее божественный союз мужского и женского. В Древней Греции совершались ритуальные совокупления в честь брака Зевса и Геры. В символическом виде сексуальность играла большую роль в алхимическом процессе. В ключевом средневековом алхимическом трактате Rosarium Philosophorum стадии химического процесса представлены в виде картинок с изображениями мистического брака лунного элемента (королевы) и солнечного элемента (короля), включая момент их обнажения и слияния, совокупления. Иерогамия и по сей день очень популярна на Востоке, о чем мы поговорим в четвертой главе. В Каббале сексуальным практикам также придавали большое значение, и они имели место быть как в виде ритуального секса, так и представлений о сексуальной магии.

С середины прошлого века философы начинают активно изучать тему сакрального и священного вне религиозной парадигмы, однако тему сексуального в этом вопросе практически обходят стороной. Единого определения сакральному нет, но его исследователи выделяют такие характеристики как: неясное, лишенное облика и изменчивое; Иное, Другое, Тайна, неопределенное и бесформенное; то что можно пережить, но сложно или невозможно выразить словами и поэтому сакральное находиться за пределами обычной коммуникации людей. Французский философ Юлия Кристева (фр. Julia Kristeva) исследует взаимосвязь сакрального с темой женского. Она отмечает, что изменение женского в современном мире приводит к изменению отношения к сакральному, снижению его значимости.

Десакрализация дает возможность обсуждения и решения сложных проблем. И вместе с тем, переставшее быть тайной становится доступным для обмена, в том числе на деньги — в этом плане десакрализация вносит свою лепту в коммерциализацию. Но в целом взаимосвязь сексуального и сакрального одна из загадок для будущих исследователей.

~~~

Отбросив экономические, религиозные и сакральные причины для совокупления, оказалось, что секс может быть… только ради секса. Просто потому что он приятен, без всякой иной цели. Возможность обсуждения и исследования способствовало улучшению методов контрацепции и лечения инфекций, передающихся половым путем. Отказ от стыда в целом спектре вопросов позволили сексуальности стать более индивидуальной, позволяя людям экспериментировать с сексом за пределами любви и формальных отношений. При этом сама по себе сексуальность почти лишилась романтических обертонов, сохранив их лишь немного в пространстве Эроса. Теряя символическое, и вместе с ним глубокое, сложное и многогранное наслаждение, секс легко превращается в банальное физиологическое удовольствие, способ снятия напряжения, вариант прокрастинации, всегда доступный кайф (и становится зависимостью).