Философия. Современная западная философия

Я — сознание представляет собой некоего посредника между телом и идеальными процессами психики. Овладеть этим слоем психического на Востоке помогает аскеза; на Западе — волевое усилие. Это — противоположные установки: воля обуздывает желания; упражнения хатха-йоги перерабатывают низший слой психики таким образом, что они перестают мешать развитию высшего сознания. «Западный» человек связывает (или даже отождествляет) медитацию с концентрацией внимания и воли на чем-то, прежде всего на собственном Я. «Восточная» медитация не направлена ни на что. «Поскольку у нее нет центра, она представляет собой скорее как бы растворение сознательности и таким образом непосредственное приближение к бессознательному состоянию» [12, с. 146].

Экстравертной является и религиозная установка Запада, как и вся западная культура — это закономерно проявляется в эволюции европейского христианства в сторону протестантизма. К. Юнг пишет, что в наши дни обвинение христианства во враждебности или безразличии по отношению к миру и плоти звучит как оскорбление. Напротив, добрый христианин — это жизнерадостный гражданин, предприимчивый делец, отличный солдат, лучший по профессии. Мирские блага частенько трактуются как форма вознаграждения за христианский образ жизни, и в молитве «Отче наш» прилагательное надсущностный заменено на насущный, потому что точнее отражает смысл понятия заботиться о хлебе реальном [10, с. 113].

Согласно Юнгу, в утрате европейской культурой способности опереться на «изначальное» и «внутреннее», причина в том, что на Западе называют «кризисом духа»: человек Запада отчужден от собственной основы (от собственной духовной сущности), он ориентирован на внешние цели, даже если они предстают в обличье идей.

В конечном счете, считает Юнг, обе эти великие культуры «однобоки»: «Одна из них недооценивает мир сознательности, другая — мир Единого Духа. В результате из-за своего максимализма обе лишаются половины универсума; их жизнь отсекается от целостной действительности и легко становится искусственной и бесчеловечной» [10. с. 122].

Разногласие Юнга с Фрейдом обнаружилось в понимании содержания либидо как термина, определяющего психическую энергию индивида. Фрейд полагал, что психические расстройства развиваются из-за подавления сексуальности и перемещения эротического интереса с объектов внешнего мира во внутренний мир пациента. Юнг же считал, что контакт с внешним миром поддерживается и иными способами, кроме сексуального, в частности, для шизофрении, нельзя связывать лишь с сексуальным вытеснением. Поэтому Юнг стал использовать понятие либидо для обозначений всей психической энергии, не ограничиваясь ее сексуальной формой. В дальнейшем расхождения во взглядах выявились и по другим вопросам. Например, Фрейд считал, что невроз зарождается непременно в раннем детстве и главными его факторами являются кровосмесительные фантазии и желания, связанные с так называемым эдиповым комплексом. Юнг, напротив, был убежден, что причина невроза скрыта в сегодняшнем дне, и все детские фантазии — это неисполненные желания, перебравшиеся в сон, чтобы заявить о себе таким косвенным образом. Для Юнга же сны являлись каналами связи с бессознательной стороной психического. Они передаются символическим языком, но совсем не обязательно связаны с желаниями или представляют тот или иной способ скрыть неприемлемое.

Чаще всего сны дополняют сознательную дневную жизнь, компенсируя ущербные проявления индивида. В ситуации невротического расстройства сны предупреждают о сходе с правильного пути.

Взгляды Юнга на психическую жизнь, искусство и историю можно весьма приблизительно свести к следующим утверждениям:

1. Бессознательное реально. Наш сознательный разум не является единственным управляющим всей нашей психики. Он даже не единственный хозяин наших мыслей. Мы всегда и во всем (индивидуально и коллективно) пребываем под влиянием той энергии, которая нами не осознается. Вопрос в другом, плохая или хорошая эта энергия.

2. Именно потому, что бессознательное нами не осознается, мы ничего непосредственно о нем сказать не можем. Но мы все же судим о нем по его «плодам», по косвенным проявлениям в сознательной психике. Подобные проявления (манифестации) могут возникать в сновидениях, произведениях искусства и литературы, в воображении, грезах, некоторых специфических формах поведения, а также в тех символах, которые управляют народами и обществами.

3. Результирующее (манифестное) проявление психического есть всегда сплав и смешение различных влияний, комбинация разнообразных факторов. Прежде всего, налицо работа эго, нашего сознательного Я. Затем, в качестве участников действия можно увидеть личностные (в основном несознаваемые) комплексы индивида или группы, к которой принадлежит тот или иной участник. Несложно проследить участие той или иной комбинации архетипического воздействия, имеющего свое инициирующее начало в коллективной психике, но реализующееся в том же самом индивиде (коллективное бессознательное).