Философия субъективности

Если же, напротив, общая ориентация и движение начал и сил человека направлены именно к совершенствованию личности, то в этом случае психотехническая деятельность, направленная на подобное совершенствование, вольется в общий поток изменений, усиливая и поддерживая его. Но это значит, что в данном случае помимо психотехнических целей и усилий человек реализует и другие (личностные, родовые, духовные): он совершенствует свою личность, работает над собой, участвует в жизни общества и культуры. Следовательно, в этом случае психотехническая работа осмысленна и эффективна именно потому, что существует и разворачивается в более широком личностном и культурном контексте. Означает ли сказанное, что человек вообще не может изменить себя и что психотехническая работа ничего не дает? Вероятно, нет, я хотел обратить внимание на другое – насколько этот процесс сложный и негарантированный. Еще одна сторона этой проблемы состоит в том, что для того, чтобы работа в отношении себя стала возможной и реально помогла, человек, вероятно, должен пережить кризис, преодоление которого часто невозможно без внутреннего духовного переворота и помощи других людей. Но даже если получается реализовать себя в соответствии с замыслом, возникает принципиальный вопрос – проектирование ли наше действие?

Пожалуй, больше всего проблема конституирования собственной жизни волнует философов, которые, вероятно, в истории европейской культуры и являлись личностями в первую очередь. Ведь философию начинают такие люди как Сократ и Платон, которые, судя по современным реконструкциям, и были первыми личностями[324]. Именно философы продемонстрировали конституирование собственной жизни, а также связанной с ней реальности. В рамках картины личностно ориентированной реальности и собственной истории философ выходит на характеристики, определяющие ее жизнь на длительный период. Эту личностную практику можно назвать «экзистенциальным самоопределением». С легкой руки философов вскоре к этой практике подключаются и другие личности.

Анализируя практику экзистенциального самоопределения как «построение философского эго-текста» (апологии, исповеди, автобиографии, эссе, мемуара, воспоминания, дневника и пр.), С.И. Митина пишет следующее.

«Автор посредством текста репрезентирует собственную личность в разных временных пространствах… философский эго-текст – это рефлексивное конструирование модели личности в процессе философского познания, рассмотрение собственного «Я», основанное на личном опыте, в контексте его феноменального бытия в культуре… Специфика философского эго-текста в отличие от обычного описания жизненного пути состоит в единстве экзистенциального и теоретического. Философский эго-текст содержит отображение интеллектуального и духовного пути автора, где главным оказываются не внешние, а внутренние события: его концептуальные находки и прозрения… Каждый из философских эго-текстов создается с целью ответа на вопросы: «Кто я?», «Что я собой представляю?»… Эго-текст определяет постановку вопроса о выборе человеком определенной жизненной стратегией, итогом которой становится индивидуальная судьба»[325].

В историческом плане практику экзистенциального самоопределения начинал Платон. Он считал, что человек тогда преодолеет страх перед смертью и станет блаженным, если посвятит свою жить припоминанию мира идей, что, в свою очередь, предполагало познания действительности и «заботу человека о себе».

“Такой человек, – писал Платон в “Послезаконии”, – даже, восполнив смертью удел своей жизни, на смертном одре не будет, как теперь иметь множества ощущений, но достигнет единого удела, из множественности станет единством, будет счастлив, чрезвычайно мудр и вместе блажен”[326].

В свою очередь, истинное знание и знание идей – это воспоминание (память) о том, что душа созерцала до своего рождения в божественном мире.

Платон подчеркивал, что припоминание и работа человека (“вынашивание духовных плодов”) неотъемлемы друг от друга. В “Федоне” он на разные лады говорит об этой работе: здесь и аскетизм жизни в целом, и блокирование связанных с телом чувственных ощущений и удовольствий, и постоянные упражнения, и необходимость посвятить себя философии, и сосредоточение души на истине, и собирание ее “в самой себе”, и вера в подлинный мир. Анамнезис был необходимым Платону, чтобы решить несколько задач. Объяснить трансцендентальные условия истинного познания; нельзя знать о том, чего нет, но существованием по Платону обладает лишь то, с чем мы совпадаем; именно память манифестирует подобное состояние. Обосновать существование бессмертия души как условие обретения блаженной жизни. Убедить слушателей, что обретение подлинного существования требует особой жизни, познания и работы в отношении себя.