Философия творческой личности

Второе. Позволим себе предположить, получая подтверждения из культурной практики, из произведений искусства, где открывается и утверждается архетипичность миропонимания, что архетип не является гомогенной структурой. Он, скорее всего, обладает двумя составляющими, одна из которых укоренена собственно в коллективном бессознательном (включая его архаические пласты) – это ожидания; другая же отражает актуальные ментальные характеристики определенных групп людей – это привычка. То есть можно говорить о своего рода формуле: «архетип = ожидания + привычка».

Отсюда вытекает еще одно предположение: архетип – это не просто универсальный код, в частности, массовой культуры, о чем было сказано выше. Этот код имеет инвариантную часть (те самые ожидания) и вариативную (ту самую привычку).

И, наконец, можно сделать вывод не просто о мужском архетипе, но о его российском дискурсе применительно к массовой культуре. Выявленный нами круг текстов-стилизаций, актуализирующих особенности определенной рубежной (конец XIX – н ачало XX века) эпохи в России, особенности текста поведения людей этой эпохи и особенности жанра массовой литературы, обнаруживает полнейшую гармонию ожиданий и привычек. Публика читает романы Б. Акунина и А. Чижа, как прежде читала романы великих «детективщиков» прошлого и смотрела кино- и телефильмы, испытывая ожидание, прежде всего, дурного, страшного, опасного, запретного (отсюда обращение к жанру крайностей – детективу). Эта же публика имеет привычку и стремится закрепить ее через сублимацию если не поступков, то эмоций – и это привычка не столько к решению вопросов, преодолению препятствий или осуществлению выбора, сколько (как это характерно именно для российского мироощущения) к чуду, несущему нежданную радость либо случайную кару (что и выражается в единственно возможном жанре – детективе же).

В итоге видим: российский дискурс массовой культуры нескрываемо патриотичен, подчеркнуто отчетлив в плане гендерной идентификации и трогательно ностальгичен, даже ретрограден (не какое-то определенное прошлое, но все, оставшееся в прошлом, вызывает нежность, все предстоящее-будущее вызывает иронию опасения, чувства, близкие к позиции Павла Петровича Кирсанова по отношению к Базарову и иным нигилистам).

Литература

1. Злотникова Т. С. Гендерный и возрастной аспекты архетипа современной массовой культуры // Ярославский педагогический вестник. – 2002. – № 4 (33).

2. Коды массовой культуры: российский дискурс: коллективная монография / под науч. ред. Т. С. Злотниковой, Т. И. Ерохиной. – Ярославль: РИО ЯГПУ, 2015. – 240 с., илл.

3. Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. – Изд. 2-е, испр. – М.: Искусство, 1995.

4. Пави П. Словарь театра. – М.: Прогресс, 1991.

5. Юнг К. Г. Проблемы души нашего времени. – М.: Издательская группа «Прогресс» – «Универс», 1996.

5.2. Женский архетип в российской массовой культуре

Женский архетип в динамике интерпретаций

Женский мир, женский взгляд, женская дружба, женский ум, женская логика, женская интуиция… В одних случаях снисходительно или раздраженно звучащие клише, в других – оксюморон. Или даже сплошные ошибки. Ошибки понимания, ошибки формулирования, ошибки оценки, вплоть до ошибок в выборе жизненного пути. Этой проблеме была посвящена монография «Вторая ошибка Бога» [1], в которой мы обозначили актуальный смысл социокультурных и нравственно-психологических подходов к гендерной проблематике в современной российской массовой культуре.

Ф. Ницше назвал женщину «второй ошибкой Бога» [3]. Знаменательная оговорка: в большинстве переводов фигурирует не «ошибка», а «промах» (именно из такого перевода взята и цитата, которая появится ниже); но нашему, русскому, восприятию, включая жителей Интернета, активно обсуждающих вопрос о том, кто или что было ошибкой первой – хотя автор реплики это сам все назвал, – гораздо приятнее масштабное слово ошибка, чем почти небрежное – промах.

Не будем спорить с классиком. Как не будем спорить вообще с мужчинами, для которых даже не победа женщины в споре, а сам факт «женского» спора подчас является тяжким оскорблением. Просто и скромно обсудим, не возникают ли ошибки в восприятии миром самих женщин.

Российская массовая культура носит отчетливо выраженный антифеминистический характер, в связи с чем вопрос о присутствии в ней признаков женского архетипа приобретает особое значение.