Философия уголовного права

Однако наказание и вознаграждение, имея общие черты, представляют и много различий, так что смешивать их нельзя. Соответствие между карой и виной определено неправильно. Выходя из понятия вреда от соблазна, Велькер лишает себя возможности определить наперед наказания за разные нарушения, делая необходимым разрешение этого вопроса лишь по соображении обстоятельств каждого отдельного случая; притом для определения тяжести его следовало бы справляться не с виной, а с направлением побуждений преступника и других лиц, у которых его преступление могло вызвать соблазн к новым нарушениям. Поэтому если бы данное преступление долго оставалось без преследования, то его следовало бы наказать строже, чем такое же преступление, немедленно вызвавшее уголовную реакцию, так как в первом случае соблазн от преступления был гораздо больше.

Гейнце обращает прежде всего внимание на то, что наказание применяется не только государством, но и другими общественными кружками; основа наказания – нарушение их Lebensegestze, их условий существования, выраженных в кодексе их правил. Наказание не может быть означаемо как «зло» или как «страдание», потому что это есть мера достижения добра, нередко составляющая благо для самого преступника. Напротив, наказание просто есть удовлетворение (Leistung), доставляемое преступником во исполнение обязанности, вытекающей из его вины. Отношение между наказывающим и наказываемым то же, как между кредитором и должником: один получает удовлетворение за сделанное нарушение, другой доставляет удовлетворение. Существование кар, шедших дальше доставления удовлетворения и состоявших в выбрасывании преступника за борт общества, объясняется тем, что должником могло быть только лицо, пользовавшееся правоспособностью; в случаях изгнания из общества правоспособность терялась, так что оба рода кары, изгнание и удовлетворение, суть лишь различные выражения одной и той же основной идеи. Совершая преступление, лицо делается должником потерпевшего и общества; этим умаляется его общественная полноправность; восстановить ее он может только уплатой долга, т. е. отбытием наказания. Наказание есть другая, юридическая сторона преступления, а не вознаграждение за преступление, так как преступление, говоря юридически, не имеет никакой цены, не есть стоимость. В наказании выражается лишь стоимость нарушения, сделанного преступлением, по взглядам данного общественно-юридического кружка, а не мера нравственной стоимости преступления. Оно вручается государству, так как последнее есть высший представитель задач цивилизаций, преследующий нарушение условий ее преступлением. Гейнце обращает внимание на то, что наказание начинается гораздо раньше исполнения приговора: голос личной совести, голос общественного мнения, постановление приговора уже выполняют значительную часть его, так что исполнение приговора является лишь финальным актом преступления. Вопрос об объеме применения наказания и соответствии между карой и виной не может быть разрешен в принципе; это – дело данного исторического периода, данного народа. Но в самом понятии наказания заключается, что оно является или мерой воспитательной, или мерой чисто юридической (удовлетворение); этими задачами должны ограничиваться и пределы его применения.

Очевидно, тонкое и остроумное построение Гейнце свелось в конце концов к объяснению наказания потребностями материального существования общества, разделяя односторонность теорий, на них опирающихся.

Но весь порок рассмотренных теорий состоит в том, что каждая из них принимала одно из оснований наказания за исключительное; каждая из них верна настолько, насколько ею признается приводимое в ней основание, и ошибочна настолько, насколько ею забываются остальные.

Итак, наказание покоится на потребностях и способностях материального существования, чувственных и умственных. Потребности материального существования вызывают реакцию, отпор против всего что вредит такому существованию личности и государства; способности чувственные сообщают этой реакции характер нравственной необходимости, способности умственные выдвигают требование о соответствии между вредом и репрессией. Но этим не решается еще вопрос, почему же репрессия эта носит личный характер, обращаясь к причинению страдания наказываемому. Этот вопрос выяснится нам в следующей главе, где идет речь о предмете наказания. Теперь же обратимся к важному положению, полученному нами из предыдущего изложения, именно к государственности наказания.

4. Государственность наказания

По современным воззрениям, как мы видели, наказание применяется государством, и притом в интересах общегосударственных, составляя не только право, но и обязанность государственной власти. В области уголовной расправы частному лицу ныне принадлежит право обороны, обществу – право порицания, государству – право наказания. Из государственности наказания вытекают следующие отрицательные и положительные выводы, определяющие природу этого института.