Философия в университете. Взгляд из Москвы и Шанхая

Я много раз убеждался в том, что наши студенты не понимают этого обстоятельства. Они могут понять общую логику этики Ролза, но они не понимают, что все это, как и иные многочисленные конструкции имеют смысл только в целях провокации создания определенных моральных ценностей людьми, которые уже разделяют фундаментальные моральные ценности. Именно этих ценностей – равенство и свобода – наши студенты не разделяют и потому настроены крайне скептически в отношении перспектив подобной этики. В этом смысле наши студенты очень сильно отличаются от советских студентов. В советское время я преподавал этику в университете марксизма-ленинизма. Могу с уверенностью сказать, если сравнивать то время и нынешнее, что в массовом сознании произошла заметная демодернизация. Иначе говоря, наше общество утратило ценности модерна, главными из которых я считаю равенство, свободу и справедливость. Мы утратили уверенность, что проект модерна – создания справедливого общества равенства и свободы, может быть реализован. Мы обрели этический скептицизм. Это произошло не только в России, но и в Европе. Возможно, последним из рыцарей этой веры остается Хабермас. Этого почти не произошло в США. Америка в этом смысле представляет собой опасный анахронизм ценностей. Это страна где еще всерьез верят в равенство и свободу и даже готовы вести войны за их реализацию. Вот почему американская философия и порождает такие теории как теория справедливости Ролза. Вот почему современные американские студенты так похожи на наших прежних, советских студентов.

Действительно, этический скептицизм представляет собой непреодолимое препятствие для этики по той причине, что ему невозможно противопоставить логических аргументов. Его можно преодолеть только практическим усилием практической воли. Что касается современной этики, она преодолевает подобный скептицизм, несмотря на принципиальное различие многочисленных методологий. Соперничество методологий есть необходимое условие всего процесса. В конце концов, становится неважно, какой этической доктриной ты руководствуешься, если обладаешь стремлением к добру. Конечным критерием в этом случае становится прагматический критерий морального успеха как для общества в целом, так и для личности.

Не будет большим преувеличением сказать, что великое объединение континентальной и аналитической этики уже совершилось. Прагматизм трансформировал аналитическую этику. Далее, через Рорти был переброшен мост к постсруктурализму. В особенности интересен в этом смысле Делез, который употребляет тот же термин что и прагматисты – «радикальный эмпиризм», и пытается распространить его на этику. Это обстоятельство тоже не лишено значения для преподавания этики. В том смысле, что посредством этики мы можем восстанавливать практическое единство философского знания. Но это только теоретическое объединение. На уровне нормативной философии различие остается значительным.

Теперь я хотел бы подойти к центральному тезису своего выступления. Почему я назвал все это этикой исключений. Я полагаю, что преподавание современной аналитической этики может иметь успех только как преподавание ее в качестве прикладной этики. Теория не имеет в ней самодовлеющего смысла. Этика Ролза хороша только для тех, кто всерьез думает о справедливости и намерен сделать общество справедливым. После этого вся методология может быть отброшена. Она может быть отброшена и раньше, поскольку замысел меняется по ходу строительства. Наш этический проект, как проект образования может быть успешным только в том случае, если мы будем сознательно эксплицировать то, что существует имплицитно. Речь при этом идет об универсальных этических ценностях. В нашем случае преподавания этики необходимо специально эксплицировать эти универсалии. Первым, кто это сделал в аналитической этике, был У. Росс, который называет семь универсальных принципов. При всем различии этических взглядов они присутствуют везде и всегда, хотя и наполняются разным содержанием: выполнение обещаний, верность, благодарность, благоволение, справедливость, самосовершенствование, недеяние зла. Это наиболее абстрактные принципы «в первом приближении»[91]. В других известных мне вариантах на приоритетное место выносится запрет на убийство невиновных, видимо под влиянием религиозной этики.