Философия возможных миров

Датчик случайных чисел, без которого не обходится совпадение эвентограмм, ставит теорию трех ключиков под вопрос, но отнюдь не дискредитирует ее. Интересно выглядят в этом смысле разного рода лотереи. Казалось бы, вот уж чистый случай – однако сами выигравшие, те, кому фортуна улыбнулась, очень склонны считать, что тут им помог некий волшебный ключик, правильно понятая подсказка или нечто обретенное при рождении и предначертанное свыше. Может быть, уверенность их безосновательна по отношению к данному классу ситуаций, но она является косвенным свидетельством того, что такой род высшего однократного причинения существует.

Осматриваясь кругом на предмет дальнейшей применимости теории, я наталкиваюсь на роман Кафки «Процесс». Едва ли не самый известный эпизод романа – колебания главного героя у Врат Закона. Герой так и не решается пройти через них, предполагая, что таких умников было предостаточно. В этом как раз и состоит мудрость, опытность и искушенность: не попадаться на провокации, учиться на чужих ошибках – семь раз отмерь, один раз отрежь. Не звени зазря потайными ключами, не подставляйся. И это правда житейской мудрости. Но истина в том, что, быть может, эти ворота предназначались именно для тебя, и, следовательно, зеленая улица удачи гарантируется не мудростью и не опытом, а правильно подобранным ключиком.

* * *

Конечно, возникает множество ситуативных поправок к теории, которые, впрочем, не обесценивают лежащую в основе ее интуицию, поскольку роль ключиков отнюдь не сводится к объяснению, более того, как инструмент теоретического разума теория не слишком убедительна и ограниченно применима. Но зато как оружие практического разума, как некая конфигурация самого бытия и притом бытия в свободе эта идея по-настоящему плодотворна – да и конструкции чистого теоретического разума без нее оказываются безжизненными. Как практический инструмент она незаменима. Вот, скажем, две версии.

1. Набор ключиков дается каждому от рождения (или от момента вспышки сознания). Но одни так и не встречают своего замочка. Другие в силу душевной инерции, лени и даже излишней опытности не дают себе труда на всякий случай попробовать или попросту забывают о своем сокровенном инструменте. И лишь считанные единицы находят божьему дару настоящее применение.

2. Большинство людей просто обделены при раздаче, им никаких ключей и не выдавали. Некоторые из них тяжким упорным трудом могут кое-чего достигнуть, другие, сколько бы ни старались, остаются у разбитого корыта – оно и есть их потолок.

Не проще ли сказать, что есть избранные свыше и прочие, словом, Иов и дети Иова?

Экспериментальным путем истинность той или иной версии непроверяема. Вот человек, жизнь которого не состоялась: как узнать, был ли у него заветный ключик или его не додали при раздаче?

И все же есть некоторые метафизические и даже практические соображения в пользу первой версии. Суть в том, что пути Господни неисповедимы. Если даже допустить, что часть Промысла, касающаяся спасения души, нам известна, то все же Поль Валери абсолютно прав относительно того, что нам неведомы литературные вкусы Господа Бога. Что общего у праведника Ноя, прекрасного Иосифа и хитрого Иакова? Разве не уместно было бы сказать, что вместо общего знаменателя у них были сработавшие персональные ключики? А у апостолов Иисуса – почему именно они были избраны?

В отношении счастливчиков, избранных самой историей, ответ еще более очевиден – и отнюдь не в пользу каких-то их выдающихся качеств. Скорее почти все они оказались избранниками вопреки их очевидной ничтожности. Что ж, придется признать, что дистрибуция дара и дистрибуция праведности независимы друг от друга, и золотой ключик никак не привязан к моральным достоинствам и даже, похоже, к фактору простой обаятельности. Зато исключительно важна акупунктура времени, принципиально отличающая человеческое бытие от существования объектов природы. Словно бы Бог, поразмыслив, как отличить человеческие события от природных феноменов и сверхъестественное от естественного, решил раздать персональные коды доступа, предварительно изъяв важнейшие структуры событийности из сетей каузальных связей и предусмотрев для них чрезвычайные (аварийные) входы и выходы. Пока чрезвычайные режимы не задействованы, все идет своим чередом, осуществляется естественный ход вещей, не исключающий эксцессы и катастрофы. Но сверхдетерминация, возникающая в сингулярных точках, учреждает мир субъекта, настоящий полноценный мир присутствия. Вообще свобода воли или автономия чистого практического разума – это чрезвычайный режим причинения, если угодно, эксцесс, стабилизированный в качестве нормы. Хотя ключики применимы только в уникальных (замочных) скважинах, однако по принципу als ob эта применимость распространена, расширена на все поле Weltlauf. Отсюда можно сделать двоякий вывод.