Философия зла и философия преступности

Однако пока, несмотря на все затраченные усилия, говорить об окончательном утверждении в России по-настоящему процессуально независимой системы расследования и разрешения уголовных дел преждевременно. Поэтому и появляются с пугающей регулярностью на страницах самых разных печатных и электронных изданий репортажи об очередном случае политически или экономически мотивированного уголовного преследования. И хотя представители правоохранительных органов обычно объясняют громкие заявления обвиняемых в коррупции чиновников о «заказном» характере возбуждаемых против них уголовных дел простым желанием уйти от заслуженной ответственности[973], представляется, что в ряде случаев такие заявления все же не лишены оснований.

По свидетельству В. В. Лунеева, «громкие периодические разоблачения высокопоставленных должностных лиц в совершении противозаконных действий являются скорее исключением, чем правилом, одной из крайних форм межпартийной и предвыборной борьбы, публичной и лукавой демонстрацией народу декларированного правового порядка, а также испытанным способом освобождения элитарных кругов от одиозных фигур»[974]. Но даже в этих редких случаях судебные процессы чаще всего завершаются назначением виновным щадящих наказаний, не связанных с реальным лишением свободы. Более того, полагает криминолог, правящая элита не только наделяет себя практически полной неприкосновенностью, но и «фактически управляет деятельностью правоохранительных органов и судов, которые в связи с этим не имеют реальной возможности руководствоваться только законом»[975].

Как замечают работники СМИ, «граница между коррупционным делом и политическим заказом в новейшей практике российского правосудия окончательно размыта, [поскольку] практически у любого высокопоставленного фигуранта уголовного дела всегда есть возможность говорить о политическом заказе, независимо от того, имел ли он место в реальности. С другой стороны, обществу все сложнее верить многим коррупционным обвинениям, даже если они и имеют под собой основания. Такова в обществе репутация судебной и правоохранительной системы. <…> Война политически или экономически мотивированных заказчиками уголовных дел — такая же реальность сегодняшней России, как и коррупция. Поэтому общество и не в состоянии понять, где реально ведется борьба с коррупцией, где она переходит в защиту интересов одних коррупционеров от других, а где является актом устрашения против возможных политических конкурентов внутри вертикали власти»[976].

Подчеркнем, что, затронув «политически мотивированные» уголовные дела, мы вновь возвращаемся к проблемам уголовной политики государства. Действительно, как уже было отмечено, власть всегда так или иначе реагирует на преступность, в том числе разрабатывая правила уголовного преследования за нарушение установленных ею уголовно-правовых норм. Этим действия власти не ограничиваются: она не только устанавливает названные правила, но и стремится нужным для себя образом повлиять на соответствующую правоприменительную практику. Причем помимо очевидных, открыто провозглашаемых властью решений, в данной сфере всегда существуют и решения скрытые, тайные. Уголовный процесс — это очень острое «оружие», которое власть всегда стремится использовать максимально, действуя иногда на грани, а иногда и за гранью ею же публично провозглашенных принципов и правил.

В качестве яркого примера «политически мотивированного» уголовного преследования можно вспомнить уголовное дело в отношении А. А. Собчака, которого политические интриги обрекали в 1997 г. на погибель. И лишь героическое вмешательство Л. Б. Нарусовой спасло его тогда от жестокой расправы, «заказанной» теми, кто боялся и ненавидел этого смелого, энергичного и талантливого человека. Сейчас-то мы много говорим о коррупции и многое знаем. А тогда, в 1990-х годах, на протяжении нескольких лет десятки профессиональных сыщиков искали в Санкт-Петербурге компромат на мэра-«коррупционера». Итогами их титанических усилий оказалась лишь горстка невнятных бездоказательных обвинительных тезисов…

Второй блок вопросов, касающихся темы преступности и уголовного процесса, связан с так называемыми судебными ошибками. В этом случае невиновный человек привлекается к уголовной ответственности не по причине «заказа», а главным образом из-за преступного непрофессионализма работников органов дознания, следователей, прокуроров и судей, когда одни, желая поскорее отчитаться об успешном «раскрытии» преступления, фальсифицируют доказательства и применяют психическое и физическое насилие, а другие потакают им в этом, покрывая их действия и закрывая глаза на отсутствие убедительной доказательственной базы.