Философская мысль Китая. От Конфуция до Мао Цзэдуна

Высокомерие иноземцев могло бы казаться как-то переносимым при условии хоть какого-то адекватного признания за Китаем наличия у него культуры, у которой европейцы могли много чего почерпнуть, а также обогатиться на основе равноценного обмена. Но ни на какую взаимность иноземцы не шли. Даже кое-кто из наиболее «прокитайски» настроенных представителей Запада постоянно говорили с китайцами менторским тоном, будто взрослые люди разговаривают с детьми, внушая, что те должны «модернизироваться», что им следует отказаться от традиционных способов в управлении, в законотворчестве, в вероисповедании, а также в социально-экономических вопросах. При этом они советовали во всем следовать Западу. Тогда и только тогда, говорили китайцам, они могли получить приглашение в семью наций в качестве партнеров.

Тот факт, что многие китайцы сами вполне критически оценивали тогдашние порядки в Китае, совсем не служит поощрением придирок к их родине со стороны незваных заносчивых гостей. Немногие из европейцев позволят иноземцам те же самые критические замечания в адрес своей страны, которые они сами раздают без особых угрызений совести. Ни один из обладающих чувством собственного достоинства народов не обрадуется предоставленной ему комбинации подачек и унижений.

Поэтому развернутая китайскими коммунистами кампания «ненависти к Америке» выглядит вполне логичным результатом политики Запада. Коммунисты толковали каждый подарок, каждый щедрый и полезный жест в направлении китайцев материальным проявлением гигантского империалистического заговора. Школы и больницы, находившиеся на финансировании Запада, выставлялись щупальцами огромного осьминога «культурного империализма», насланного ради вовлечения китайцев в его утробу капиталистической и империалистической эксплуатации. Так одним хитроумным махом китайцы освобождались от какого-либо долга благодарности к захватчикам, зато обретали чувство собственного достоинства, восстановленного в полном объеме. Неудивительно, что многие интеллектуалы признали такое объяснение с большим воодушевлением.

В поиске путей присоединить Китай к советской сфере влияния русские люди проявили достаточно мудрости, чтобы не оскорбить китайцев открытым проявлением своего объективно существовавшего превосходства. Естественно, что они со всей строгостью осудили традиционный порядок политической и экономической организации Китая. Зато представители СССР вину за его появление полностью отнесли на совесть, что называется, «феодального правящего класса» Китая, который использовал его, как они утверждали, ради угнетения своего народа.

Русские советники совсем не требовали от китайцев отказаться от своей собственной культуры в пользу культуры, привнесенной из России. Наоборот, они приглашали китайцев присоединяться к русскому и остальным прогрессивным народам, занявшимся построением нового порядка экономической, социальной и политической справедливости, основанного на полном равноправии всех национальностей и рас. Такой запев, созвучный не только современной тому времени борьбе Китая, но и к тому же древним гуманитарным и космополитическим догмам конфуцианства, не мог не найти отклика в душах китайцев, радостно его подхвативших.

К концу своей политической карьеры Сунь Ятсен испытал сильнейшее потрясение тем фактом, что среди всех западных держав одна только Советская Россия представлялась настоящим союзником Китая, предлагавшим полное равенство в отношениях. В своей предельно популярной доктрине под названием «Три народных принципа» Сунь Ятсен отмечал, что Россия «ориентируется на обуздание сильного, поддержку слабого и пропаганду справедливости. <…> Она нацелена на ликвидацию империализма и капитализма во всем мире». И китайцы должны встать плечом к плечу, призывал он, с Советским Союзом, чтобы «использовать мощь наших четырехсот миллионов человек в борьбе с несправедливостью ради всего человечества; в этом заключается наша освященная Небесами задача».

Для привлечения народа Китая на свою сторону власти Советской России опирались не на одну только пропаганду. Многочисленных русских специалистов обучили китайскому языку, истории и культуре, то есть подготовили к работе в Китае на высоком профессиональном уровне. Большую группу китайцев пригласили в Россию для обучения в духе коммунистической догмы тактике классовой борьбы за счет Советского государства; считается, что как минимум восемь членов китайского политбюро из тринадцати человек, его составлявших, прошли профессиональную подготовку в СССР. Под руководством таких кадровых работников китайских коммунистов организовали в сеть дисциплинированных ячеек соратников, видевших своей целью провозглашение коммунистического Китая и ликвидацию любой другой формы правления. Против таких тщательно спланированных идеологических операций практически небрежные подачки на миллионы долларов со стороны правительства США особой роли сыграть не могли.