Философская мысль Китая. От Конфуция до Мао Цзэдуна

Как философ Сюнь-цзы может представлять наибольший интерес, когда он касается теории языка. В данной сфере он представляется на удивление современным мыслителем. Он касается проблем, будоражащих философов даже в наши дни. Что представляют собой употребляемые нами слова? А что такое понятия? Откуда они появились и почему люди так спорят по их поводу, а также по поводу их применения? Такие проблемы стоят перед нами, и ими с большим интересом занимался Сюнь-цзы.

Нам известно, что в Древнем Китае существовали философы так называемой школы диалектиков, занимавшиеся такими суждениями, как «белая лошадь – не лошадь». Представители других школ тоже использовали запутанные и иногда парадоксальные суждения ради овладения человеческими умами. Как ведущему конфуцианцу своего времени Сюнь-цзы приходилось вести борьбу с такого рода совокупностью доводов. Он не соглашался иметь дело с этими проблемами просто по отдельности. Наоборот, он стремился исследовать естество языка как такового и разработать правила для его надлежащего использования.

Сюнь-цзы формулирует разнообразные вопросы, касающиеся языка, и сам же пытается отыскать на них ответы. Его первый вопрос звучит так: «Почему у вещей появились названия?» Его ответ по сути заключается в том, что названия потребовались для облегчения разговора о вещах и делах, поэтому их придумали люди в силу такой потребности. Нам нужны названия, говорит он, для обозначения вещей сходных и различающихся, а также обозначения вещей более ценных и ценных не очень.

Для простой иллюстрации такого заявления не требуется большого озарения, чтобы назвать «десять предметов» в той или иной области. Но если кто-то сможет использовать названия, чтобы сгруппировать предметы по признаку подобия и различия, тем самым сообщив о наличии «пяти коров, трех лошадей и двух собак», мы получим гораздо больше информации. Кто-то может пойти еще дальше в классификации по подобию или различию, сказав о наличии «двух черных и трех коричневых коров», и т. д.

Приведем следующий вопрос Сюнь-цзы: «Что служит основанием для определения подобия и различия?» На первый взгляд этот вопрос может показаться каким-то странным или даже глупым, но на самом деле он оказывается весьма глубоким. Почему собаки называются собаками и лошади – лошадьми? Платон мог бы, по-видимому, сказать, что они так называются потому, что представляют собой повторение идеальной собаки и идеальной лошади, точно так же, как он сказал, что все челноки, используемые в ткацком деле, изготавливаются в соответствии с «настоящим или идеальным челноком», представляющим собой неизменный метафизический образец. Затем Платон говорит, что кровати и столы называются так потому, что они представляют собой повторение идеальной кровати и идеального стола. А красивые вещи называются красивыми только потому, что в них «воплощается абсолютная красота».

Так представляется своего рода проблема, которой уделяется большое внимание философов, особенно на Западе. Неужели таксу и сенбернара называют собаками потому, что кое в чем они выглядят и ведут себя одинаково, поэтому для удобства их причислили к группе предметов под общим названием «собаки»? Или же они разделяют некоторое общее таинственное «собачье» качество, которое нельзя определить одними только нашими ощущениями?

Психологи утверждают, будто слепой с рождения человек, если вдруг он обретет способность видеть, поначалу не сможет разобрать, что есть что, сначала все предметы для него практически ничего не будут значить. То есть группа собак и лошадей попервоначалу будет казаться ему просто пятнами. По истечении времени, когда он несколько раз их увидит, для него станет привычным их вид, и у него сформируется «представление» о том, что называется собакой, а что – лошадью. Затем, когда он увидит другую собаку, пусть даже не совсем похожую на собак, которых он уже узнал, в своем уме он немедленно занесет ее в каталог под категорией «Это – собака».

Все, что Сюнь-цзы предстояло сказать относительно данного предмета, во многом напоминало находки современных нам психологов. «Что служит основанием для признания подобия и различия?» – спрашивает он. И он же отвечает: «Утверждение органов чувств». При этом не ставится никакого вопроса о таком понятии, как «восприятие абсолютной красоты» или любой другой метафизический процесс. Предметы считаются принадлежащими к одному классу, говорит Сюнь-цзы, когда чувства указывают на их соответствие «умозрительному объекту», сформированному у того или иного человека для обозначения такого класса. Другими словами, когда я вижу животное, напоминающее собаку, мне остается сравнить его со своим представлением («умозрительным объектом») собаки и решить, можно ли его считать собакой или нет.