Философская мысль Китая. От Конфуция до Мао Цзэдуна

«…Некоторые говорят: «Накапливая [практическую деятельность], можно стать совершенномудрым. Тогда почему же все люди, поступая так, не становятся ими?» Отвечаю: можно, по собственной инициативе накапливая [практическую деятельность], стать совершенномудрым, но нельзя [стать им] насильно! Поэтому ничтожный человек может стать совершенным, но не хочет [сделать это]; совершенный человек может стать ничтожным, но не хочет [сделать это]. Ничтожный человек и совершенный человек всегда могут поменяться местами, однако не делают [этого]! Хотя они и могут [так поступить], но нельзя заставить их [это сделать]!

Поэтому [говорить], что обычный человек с улицы может стать Юем, будет правильным, но [говорить], что все обычные люди с улицы способны стать Юем, едва ли будет верным. Хотя не все способны стать Юем, однако это отнюдь не меняет [того положения, что] они могут им стать… Мастеровой, столяр, крестьянин и торговец всегда могут поменяться занятиями, но никогда не были способны сделать это. Если так рассматривать [вопрос], то ясно, что «возможность стать» [кем-то] еще не обязательно означает «способности» сделать это!»

Все это звучит не совсем убедительно. Конечно же, все люди на самом деле отличаются своею склонностью к самодисциплине, поэтому можно соглашаться с Сюнь-цзы или пытаться с ним спорить, однако все равно приходится признать, что мужчины, напоминающие мудрецов, о которых он говорит, встречаются не часто. Именно данное отличие тем не менее вступает в явное противоречие с его утверждением о том, что первоначально все люди располагают одинаковыми способностями и нравственными качествами. Причем Сюнь-цзы свято верил в то, что когда-то существовали люди, способные самостоятельно отыскать добро и истину, а вот в его время таких людей уже не осталось.

Тот факт, что во времена Сюнь-цзы Китай пребывал в весьма плачевном состоянии, во многом объясняет, если вообще не оправдывает, его пессимизм. Но результат его рассуждений о том, что не только масса людей, но и все люди вместе не способны к самостоятельному размышлению о фундаментальных вопросах бытия, означал не просто отрицание нравственного и интеллектуального прогресса, но даже нравственного и интеллектуального здоровья народа как такового. Человек или его рассудок, всегда следующий путем, проложенным другим человеком, не может функционировать естественным образом, и в свое время у него должны проявиться патологические симптомы. Конфуций признал это, когда воздержался от закладки какого-либо догматического основания власти. Но не станем же мы судить Сюнь-цзы слишком строго. Число философов любой эпохи или национальности, искренне желавших того, чтобы люди мыслили самостоятельно, причем продолжали желать этого даже тогда, когда эти люди не разделяли их собственные воззрения, выглядит совсем небольшим.

С точки зрения важности, придававшейся роли учителя в конфуцианстве, следует отметить забавный казус, состоящий в том, что у самого Конфуция не было никакого учителя. Еще во времена Мэн-цзы учителю воздавали самые высокие почести, но только Сюнь-цзы вознес их славу до самых небес. Он сказал: «Если человеку не достанется учителя или предписаний, тогда если он умен, то неизбежно станет грабителем; если он храбр, то станет разбойником; если он располагает способностями, то станет нарушителем спокойствия; если он исследователь по натуре, тогда станет интересоваться только странными явлениями; если он принадлежит к диалектикам, то будет высказывать абсурдные аргументы. Но если ему повезет с учителем, и он получит предписания, тогда если он умный, то быстро станет изученным; если он храбрый, то быстро станет внушающим страх мужем; если ему дарованы способности, он быстро достигнет всего, чем займется; если он исследователь, то быстро завершит свои научные разработки до логического завершения; если он принадлежит к диалектикам, то ему не составит труда быстро решить все проблемы. Следовательно, величайшими сокровищами, которыми может обладать человек, следует назвать его учителя и предписания; отсутствие учителя и предписаний считается величайшей человеческой бедой. Человек, лишенный учителя и предписаний, развивает свою изначальную сущность; тот, кто располагает учителем и получил предписания, все свои силы направляет на самосовершенствование».