Философская мысль Китая. От Конфуция до Мао Цзэдуна

Сюнь-цзы говорит: «…С чего начинать учение? Чем его заканчивать? Отвечаю: если говорить о последовательности [предметов], то начинать учение надо с заучивания канонов, а заканчивать – чтением «Обрядовых книг». Если говорить о моральных целях учения, то вначале следует стремиться стать ученым, а к концу – совершенномудрым». «Серьезно накапливать знания, быть упорным и долго [учиться] – только так можно стать [образованным человеком]!.. Совершенный человек знает, что, когда [предмет] изучают не целиком и не в совершенстве, это не может быть названо хорошим [методом приобретения знаний]. Поэтому он заучивает книги, чтобы полностью проникнуть в их содержание, обдумывает [заученное], чтобы постигнуть [его смысл]; исследуя [все это], он ставит себя на место другого; [он] отбрасывает все вредное и постоянно воспитывает себя».

Притом что Сюнь-цзы выступал еще откровеннее против наследных привилегий, чем Конфуций, он считал, что далеко не каждому человеку дано понимание классического наследия; он даже особо указывал на то, что оно находится за пределами понимания «простолюдина». Тем не менее он видел в учебе открытую дверь, через которую, если в нее войти и приложить необходимые старания, перед простолюдином открывается путь в благородное сословие, невежда может стать совершенномудрым, а бедняк – разбогатеть. В его время такое иногда могло на самом деле случаться, на что горько сетовали представители сословия аристократов. Более того, эти его слова оказались пророческими, ведь такое время как раз настало позже. Но Сюнь-цзы придал им значение сверх простого накопления богатства и захвата власти, обратив внимание на обретение через обучение как самосовершенствование всего, что представляется самым настоящим вознаграждением, наряду с которым признание или его отсутствие выглядят не важными. Он сказал:

«Поэтому настоящий благородный муж относится к благородному сословию, притом что не носит никакого титула; он богат, хотя у него отсутствует официальный заработок; ему верят, хотя он не превозносит себя; он говорит убедительно, хотя не входит в раж; ему воздаются заслуженные почести, хотя он бедный и живет на подаяния; он счастлив, хотя живет в одиночестве…

Поэтому сказано, что почтенное имя нельзя приобрести через формирование клики, хвастовство или просто силой. Его можно заслужить упорным приобретением знаний. Стремиться к славе – значит ее потерять, но если от нее отказаться, она приходит непрошеной. Слава скромника накапливается; хвастун старается напрасно.

Поэтому благородный муж уделяет внимание развитию своих душевных способностей, и при этом он ограждает себя от внешней суеты; он лелеет в себе добродетели и живет скромно. Тем самым его слава восходит подобно солнцу и луне; весь мир реагирует на него как на раскат грома. Поэтому говорят: благородный муж держится в тени, но о нем знают все; при всей своей незаметности его слава освещает все вокруг; он ни с кем не состязается, но побеждает всех и всегда».

Это последнее утверждение удивительным образом совпадает с изречением из «Лао-цзы», где сказано о том, что даосский мудрец приобретает, не утруждаясь обучением.

Несмотря на его большое внимание вопросам обучения наукам, интеллектуалистом Сюнь-цзы назвать нельзя. Он признал важность желаний и эмоций, но при этом видел необходимость обуздания их с помощью ли. Он согласился с Мэн-цзы в том плане, что обуздание желаний нельзя осуществлять через наложение запрета на них (означающего смерть) или даже подавление желаний. Их следовало направлять в конструктивные русла.

В одном из своих блистательнейших высказываний он ведет речь о важности направления желаний на обретение духовных, а не чисто материальных ценностей. Его слова заслуживают самого глубокого осмысления сегодня, когда мы одновременно пользуемся самым высоким общим уровнем материального процветания, а также страдаем, быть может, от самого высокого уровня заболеваемости нервными и психическими недугами, когда-либо известными миру.

«[Людей, которые] в глубине своих мыслей пренебрегали бы основами [Дао] и не придавали бы значения вещам, не бывает! [Людей, которые] придавали бы значение вещам и при этом не испытывали бы внутреннего беспокойства, не бывает! [Людей, которые] оставили бы в своих поступках основы [Дао] и которым не грозила бы после этого опасность, не бывает! [Людей, которым] грозила бы опасность и которые не испытывали бы от этого внутреннего страха, не бывает!