Философская мысль Китая. От Конфуция до Мао Цзэдуна

В «Исторических записках» говорится, что правитель Цинь послушал совета Ли Сы и «скрытно отправил своих лазутчиков, щедро снабженных золотыми и ювелирными изделиями, предназначавшимися для подкупа феодалов, чтобы они перешли на сторону Цинь. Таким манером они приобрели лояльность всех правителей и сановников, склонных к измене за деньги. Тех, кого не удалось откровенно подкупить, сразил меч наемных убийц. Так лазутчикам удалось внести раскол между правителями и их подданными. После того как его заговорщики выполнили свое задание, циньский царь послал своих вышколенных полководцев на сбор созревшего урожая».

Правителю Цинь достался контроль над Китаем после череды завоевательных походов, представляющихся весьма кровопролитными даже по современным европейским меркам. В одном случае, если верить автору «Ши цзи», полководцы войска циней приказали перебить всех до одного сдавшихся солдат противника, которых насчитывалось 400 тысяч человек. Понятно, что число жертв той мясорубки баснословно завышено; но, насколько его ни дели, оно все равно остается пугающе большим. Объединение Китая происходило с огромными людскими потерями, но наконец-то в 221 году до н. э. Поднебесная сдалась на милость правителя царства Цинь, присвоившего себе титул императора.

Народ всего Китая вздохнул с великим облегчением. Спустя многие столетия единственный сильный правитель взял власть над всем Китаем, и на всей его территории воцарился мир и покой. Император взял себе незатейливый титул «Первый Император» (И Чжэн) и распорядился, чтобы его потомков называли «Вторым Императором», «Третьим Императором» и так далее до бесконечности. Он в соответствии с собственным предписанием заложил начало всех начал.

Со своим главным министром легистом по имени Ли Сы он собрался сотворить дивный новый мир, свободный от прецедента. Историки нам сообщают о том, что «законы и прочие нормативные акты привели к единообразию, стандартизировали таблицы мер и весов, единообразной сделали колею повозок и ввели единое написание иероглифов». Чтобы покой в Поднебесной никто не мог нарушить, у народа всей империи отобрали боевое оружие. 120 тысяч богатых и влиятельных семей переселили жить по соседству со столицей, где легче было предотвратить возможные неприятности, которые они могли бы устроить. Вместо прежней феодальной системы Китай поделили на несколько административных районов, во главе которых поставили одного из сановников императора, и вот так появилось централизованное управление страной.

Такого рода изменения нельзя было осуществить мгновенно без легистской системы деспотического управления, и суровые наказания обрушились на тех, кто пытался противиться декретам правителя или нарушал законы. Правительство поступало жестко, зато оно справилось с поставленными перед ним задачами. Однако следует обратить внимание как минимум на две главные трудности.

Тоталитарные государства обычно страдают от того, что в условиях, когда полная свобода действий принадлежит одному только диктатору и никому больше, все дела приходится откладывать до принятия им своего решения. Первый Император каждый день трудился допоздна, но едва успевал просмотреть все документы, требовавшие его личного внимания. Он скончался в возрасте 50 лет, можно предположить, от смертельного переутомления государственными делами.

Кроме того, далеко не все по достоинству оценили преимущества нового политического порядка. Многие ученые, специализировавшиеся на изучении прошлого Поднебесной, неодобрительно взирали на отказ от всех исторических прецедентов. Кое-кого из них поубивали просто как подозреваемых в критике лично Первого Императора Поднебесной. Кое-кто на самом деле высказывал недовольство существовавшими при них порядками, поэтому Ли Сы обвинил их в «распространении сомнений и недовольства в среде народа». Поступило распоряжение все книги, находившиеся в публичном обращении, кроме трудов по медицине, ворожбе и земледелию, незамедлительно сжечь, а всех персон, посмевших приводить высказывания из конфуцианской классики в подтверждение аргументов против властей, подвергать смертной казни.

Введение новых наказаний не всегда приносило эффект, на который рассчитывали предлагавшие их легисты. Совсем легко было приобрести склонность к смертным приговорам, начав с единичных случаев, продиктованных самыми благородными намерениями. Так как принципами легистов никакого милосердия не предусматривалось даже в случаях оправдывающих обстоятельств, все преступники, кому это удавалось, совершенно естественно бежали в неприступные горы. К ним присоединялись те, кто не горел желанием жить под властью тоталитарной диктатуры, а также обладал мужеством, необходимым для того, чтобы скрываться в дебрях. Так появилось множество шаек мужчин, оказавшихся на положении уголовников, причем сбивавшихся в очень крупные мятежные отряды разбойников. Несмотря на великое возмущение Первого Императора, его войска недостаточно преуспели в преследовании таких неуловимых противников его режима.