Философская мысль Китая. От Конфуция до Мао Цзэдуна

Спустя 11 лет после объединения китайского мира Первый Император скончался с посмертным присвоением титула Цинь Шихуанди. Ли Сы с одним евнухом замыслил покончить со старшим сыном Первого Императора (склонявшимся к школе конфуцианцев) и вместо него возвести на престол легко управляемого императора. Еще через два года этот евнух подстроил дело так, чтобы Ли Сы казнили. Тем временем династия, провозглашенная вроде бы на десять тысяч поколений, разваливалась как карточный домик. Некий селянин поднял знамя серьезного восстания. Тут же под его знамя стали собираться конфуцианцы, монеты и мужчины самых разных воззрений, ненавидевшие клан Цинь. Через несколько месяцев предводителя мятежников убили; вместе с ним погиб прямой наследник Конфуция в восьмом поколении, которого держали его ближайшим советником. Но сам мятеж продолжался и охватывал новые территории, как пожар в сухой степи.

К 207 году до н. э. династия Цинь осталась в памяти китайцев не больше чем пережитое проклятие. Сын селянина, ставшего преступником, когда неумышленно нарушил один из циньских законов, впоследствии возглавивший один из отрядов мятежников, организовавших государственный переворот, основал династию Хань. Легизм как признанная философия Китайского государства приказал долго жить.

Глава 9 Эклектики времен династии Хань

Ученые на Западе обычно не задумываются о глубокой связи власти с философией. В Китае, однако, они обычно объединяются достаточно плотно. Подавляющее большинство китайских философов, о которых уже шла речь, занимали некие государственные посты, а те, кому этих постов не доставалось, проявляли самый живой интерес к вопросам функционирования правительства. Связь между властью и философией с особой наглядностью проявилась в последние столетия перед наступлением христианской эры.

В 213 году до н. э. при мимолетной династии Цинь почти вся философская литература попала под запрет, а обсуждение классики, пользующееся особенно большой популярностью среди конфуцианцев, оказалось вне закона. Всем в Поднебесной верховодили легисты. Через несколько лет после основания династии Хань ситуация вокруг философских школ складывалась очень неустойчивая. Если обратиться к временам императора У-ди, правившего с 140 по 87 год до н. э., молодых людей, обучавшихся по писаниям легистов, отстранили от государственной службы, основали императорский университет для изучения конфуцианской классики, и значительных достижений удалось добиться на пути разработки системы государственных испытаний для потенциальных чиновников. С того времени значительная часть китайских сановников назначалась на свои должности по итогам испытаний на знание конфуцианской классики.

Таким образом, не миновало даже сотни лет, как произошел полный разворот от ситуации, существовавшей при Цинях, когда официально признанной философией считался легизм, к порядку, утвердившемуся при императоре династии Хань по имени У-ди, обеспечившему так называемый «триумф конфуцианства».

Природа конфуцианской ортодоксии и положение, которое она занимала в Китае на протяжении последних двух тысяч лет, подверглись глубокому воздействию из-за так называемого «триумфа» во времена династии Хань. Объяснению этого события посвящено было много попыток. Кое-кто из ученых хотел обосновать перемены исключительно изменениями политической и экономической ситуации той эпохи, приходящими логическими путями к предсказуемому результату. Кто-то из них дошел до противоположной крайности и попытался объяснить их закономерность просто предпочтениями конкретных правителей и их ближайших советников. Остальные, и их насчитывается много, говорят, будто император У-ди одобрил конфуцианство в качестве официальной философии его правительства потому, что ее приверженцы делали акцент на подобострастии подданных перед своим правителем, а также на укреплении власти и престижа императора с его правящим сословием.

Что бы там ни считалось правильным или ошибочным в отношении произошедших изменений, любые обобщения выглядят слишком простыми.

Если нам на самом деле хочется выяснить, что же там происходило в реальности, давайте попытаемся забыть предвзятые теории и тщательно исследовать, что, в конце-то концов, случилось? Нам необходимо конечно же выяснить политические и экономические обстоятельства, так как они составляют важную часть исходных данных. Особое внимание следует уделить, однако, трем человеческим факторам: правителям, ученым мужам и, наконец, совсем не в последнюю очередь народным массам.