Философские арабески

3) Теория отражения. Здесь Ленин сделал огромный скачок вперёд. Можно сказать, что он, на основе всех завоеваний науки предложил теорию отражения, как она была сформулирована Энгельсом; важным пунктом является разбор и опровержение кантиански окрашенной «Теории иероглифов» Г. В. Плеханова.

4) Учение об истине. Блестящий анализ вопроса об относительной и абсолютной истине. Новый вопрос и его новое решение: о соотношении критериев истины; как критерия соответствия с действительностью, как критерия практического, как критерия «экономического».

5) Вопрос о реальности внешнего мира, о самом бытии объективного, в марксистской литературе с такой силой вообще ставился в первый раз. Это понятно. Ибо основоположникам марксизма, самому Марксу и Энгельсу приходилось бороться с объективным идеализмом, с идеализмом Гегеля, который был противником даже субъективизма Канта («дурной идеализм»), хотя Кант и признавал бытие внешнего мира, как «вещей в себе». Марксу и Энгельсу приходилось ниспровергать «идеальную» структуру объективного бытия, переводить его в материальное, а не доказывать нелепость отрицания самого бытия. Наоборот, Ленину нужно было выдержать победоносное сражение с субъективным идеализмом, тяготеющим к солипсизму; если кантовский идеализм — «дурной», то этот идеализм — «дурнейший». Поэтому разработка проблемы реальности внешнего мира и материальности его субстанции, разработка на основе и в связи со сложными проблемами теоретического естествознания, была крупным шагом вперёд и для теоретической физики, и для философии вообще, и для философии марксизма, т. е. для диалектического материализма — в особенности. Ленину пришлось переворошить всех покойников, начиная от Беркли и Юма, и, учиняя разгром субъективного идеализма и солипсизма, выдвинуть на сцену практику, как непосредственный прорыв в сферу объективного бытия, объективного мира. Об убедительности аргументов, об эрудиции, о революционной страстности и величайшем познавательном оптимизме работы Владимира Ильича нечего и говорить: в этом отношении книга — благодарнейший «человеческий документ», выражение того класса, которым так блестяще руководил покойный учитель.

Вторым центром философской мысли Ленина являются его знаменитые «Философские Тетрадки», изданные уже после его смерти. Это — не цельное произведение. Это — «Randglossen», заметки на полях, реплики, комментарии, отдельные фрагменты, беглые записки мыслей «en lisant Hegel», как выражается сам Ленин, т. е. «при чтении Гегеля» (главным образом Гегеля). Здесь нельзя искать связного и обработанного изложения, систематизированных идей. Но зато это — лаборатория мысли, интимная сторона, «святая святых», эзотерическое существо, вплоть до «самокритики». Этим «Тетрадки» необычайно ценны, свежи, интересны: «дух» Ленина раскрывается в полной силе.

Прежде всего, следует отметить, что если в «Материализме и эмпириокритицизме» марксизм выступает, как диалектический материализм, то в «Философских Тетрадках» он выступает, как диалектический материализм. Там — ударение на материализме. Здесь — ударение на диалектике. Отсюда ряд знаменитых «афоризмов»:

1. «Плеханов критикует кантианство (и агностицизм вообще), более с вульгарно-материалистической, чем с диалектиктически-материалистической точки зрения, поскольку он лишь a limine отвергает их рассуждение, а не исправляет (как Гегель исправлял Канта) эти рассуждения, углубляя, обобщая, расширяя их, показывая связь и переходы всех и всяческих понятий»[433].

2. «Марксисты критиковали (в начале ⅩⅩ века) кантианцев и юмистов более по-фейербаховски (и по-бюхнеровски), чем по-Гегелевски».