Философские основы зарубежных направлений в языкознании

Вслед за В. Гумбольдтом, Л. Вайсгербер признает, что язык в любом его состоянии образует целостное мировоззрение, выражая все представления нации о мире, являющиеся результатом преобразования мира с помощью языка. Множество языков означает не равное ему количество различных наименований одной и той же вещи, а различные воззрения на нее. Различие языков – это не только различие внешнего звучания и чувственно воспринимаемых знаков, но и различие самого мировоззрения[12]. Из предпосылок реального мира и человеческого духа язык образует мыслительный промежуточный мир, который, являясь, таким образом, результатом сознательного человеческого действия, воспринимается как единственная картина мира, доступная говорящим на данном языке. Л. Вайсгербер пишет:

«Здесь мы имеем дело с тем „преобразованием“ реального мира „в собственность духа“, в котором со времен Гумбольдта видят единственное основание для существования языка и результаты которого получают выражение в мировоззрении конкретного языка. Проникновение в мировоззрение языка есть предпосылка плодотворной работы для всех видов языкового исследования. Исходя из этого принципа, можно установить и дальнейшие задачи динамического исследования языка: рассмотрение его как культурнообразующей силы, поскольку именно язык представляет обязательное условие человеческого культурного творчества и принимает участие в формировании его результатов. Этот же принцип обусловливает понимание языка как историкообразующей силы, поскольку он… охватывает собою и духовно стимулирует постоянного носителя исторической жизни – народ»[13].

Подчеркивая, что любой мыслительный процесс включается в языковую деятельность, Г. Хольц в то же время утверждает, что сфера языка устанавливает для мышления определенные горизонты, определяя пределы для движения мысли[14]. Признавая объективное существование мира как совокупности разрозненных вещей, его предшествование сознанию, Г. Хольц не видит в самом мире внутреннего единства и считает, что только благодаря дейктической функции языка возникает взаимосвязь и упорядоченность вещей (пространственная, временная и т.д.); что лишь язык конструирует мир как связное и значимое целое. В результате отношение индивидов к вещам становится единообразным, возникает общий мир говорящих на данном языке и одновременно порождается сама общность людей. Г. Хольц ссылается на Канта, выводящего такую упорядочивающую функцию сознания из заключенного в самом субъекте чувства различения, которое позволяет произвести разделение сфер мира, осуществить ориентировку в пространстве, а из нее вывести и ориентировку во времени. Конструируя мир как единое целое, язык этим же действием определяет границы его постижения[15]. Г. Хольц допускает, что тот или иной язык может быть достаточно подвижен, чтобы развить новые позиции и выработать иной, несколько видоизмененный взгляд на мир, но при этом основная схема, определяющая возможности формы миропонимания, остается константной[16]. Таким образом, идеалистическое учение об обусловленности картины мира определенным языком с неизбежностью ведет к «лингвистическому» агностицизму – к признанию ограничения познавательных возможностей человека свойствами того языка, с помощью которого он творит картину мира. Равным образом функцию упорядочения по отношению к хаосу явлений объективной действительности, способность создавать стройную, для каждого языка иную, картину мира, а значит, и ограничивать познание человека приписывает языку и Б. Уорф: