Философские произведения

Другие же, напротив, размышляя о том, какая гибель для истинного благочестия заключена в том, что человек верит в собственные силы и заслуги, сколь невыносима самонадеянность тех, кто похваляется своими добрыми делами и даже продает их другим в зависимости от меры и веса — вроде того, как торгуют маслом или мылом, очень стараясь избежать этого зла, либо делят свободную волю пополам, так что для добра она вовсе ничего не может сделать, либо полностью ее уничтожают, вводя для всего абсолютную необходимость[804].

Ясно, что, по мнению этих людей[805], для скромного послушания христианского сердца очень подходит, чтобы человек полностью зависел от воли Божьей; на его обетования он возглагает всю веру свою и надежду, и, зная, насколько он сам не себе жалок, восхищается Им, и любит его неизмеримое милосердие, которое щедро дается нам даром; человек полностью подчиняется воле Бога — безразлично, хочет ли Он его спасти или же погубить, но думает о похвалах за свои добрые дела, но всю славу приписывает его благодати, зная, что человек не что иное, как живое орудие божественного Духа, которое Дух очистил и для себя освятил своей бескорыстной благостью и которое Он направляет и ведет по своей неисследимой мудрости. Здесь нет ничего, что кто-нибудь мог бы приписать своим силам, однако человек, полностью доверяя Богу, надеется получить в награду вечную жизнь не из-за того, что он заслужил это своими добрыми делами, а из-за того, что Богу по доброте его было угодно пообещать это тем, кто в него верит. Человеку же следует усердно молить Бога, чтобы Он наделил нас своим духом и усилил его в нас, благодарить, если что-то, сделанное через нас, будет хорошо, во всем почитать его могущество, повсюду восхищаться его мудростью и всюду любить его доброту.

Эти слова и по моему мнению заслуживают великой похвалы — ведь они совпадают с божественными Писаниями, соответствуют признанию тех, которые умерли для мира при крещении и были погребены вместе с Христом, чтобы после умерщвления плоти жить и действовать духом Иисуса, к телу Которого они были привиты через веру[806].

Конечно, это благочестивое и желанное суждение, которое отнимает у нас всякую самонадеянность и всю славу, всю надежду переносит на Христа, лишает нас страха перед людьми и демонами, делает нас сильными и отважными в Боге. Мы охотнейшим образом рукоплещем этому суждению.

Но когда я слышу, что у человека до такой степени нет никакой заслуги, что все дела, даже и благочестивых людей, — это грехи, когда я слышу, что все, что мы свершаем или чего мы хотим, относится к абсолютной необходимости, то душу охватывают большие сомнения.

Во-первых, каким образом ты столько раз читаешь, что святые, совершавшие множество добрых дел, творили справедливость, ходили перед лицом Господа, не уклонялись ни вправо ни влево, если все, что делают даже исключительно благочестивые люди, — это грех, и такой грех, что без помощи Божьего милосердия тот, за кого умер Христос, провалился бы в Тартар?! Каким образом столько говорят о награде, если вообще не существует никаких заслуг?! В каком смысле одобряют послушание тех, которые повинуются Божьим повелениям, и осуждают непослушание тех, которые не повинуются?! Почему в Священных писаниях столько раз упоминается о суде, если заслуги вообще невозможно оценить? Или же почему нас принуждают предстать перед судилищем, если вообще ничто не свершается по нашей воле, а все в нас делается по чистой необходимости? Мешает мысль о том, для чего столько наставлений, столько заповедей, столько угроз, столько увещеваний, требований, если мы ничего не делаем, а все в нас свершает Бог по своей неизменяемой воле — от желания до исполнения?![807] Он хочет, чтобы мы все время молились, хочет, чтобы мы бодрствовали, боролись, оспаривали награду вечной жизни. Почему Он хочет, чтобы мы все время просили, если Он уже сам решил, давать ее или не давать, и Он не может изменить своих постановлений, потому что Он сам неизменяем! Почему Он приказывает, чтобы мы изо всех сил добивались того, что Он сам постановил предоставить нам даром? Нас пригвождают, выбрасывают, освистывают, истязают, убивают: так борется в нас Божья благодать, так она побеждает, так одерживает триумф. Мученик терпит такие жестокости, но никакой заслуги у него нет; более того, говорят, что он грешит, отдавая свое тело на мучения в надежде обрести жизнь небесную. Но почему милосерднейший Бог пожелал так поступить по отношению к своим мученикам? Ведь человек, который решил бы предоставить своему другу что-то даром, но не давал до тех пор, пока того не замучают и он не впадет в отчаяние, казался бы жестоким.