Философские произведения

Но предположим между тем, что это так же происходит и с Богом. Что здесь делает ребенок? Всячески стремясь встать, он поднимается, как может, приноравливает свои некрепкие шаги к тому, что им руководит. Отец мог тащить его против желания, детская душа могла сопротивляться и не хотеть брать яблоко, отец мог дать яблоко и без того, чтобы ребенок шел, но предпочел дать ему так, потому что это для мальчика лучше.

И легко допускаю, что в обретении вечной жизни мы обязаны нашему усердию несколько меньше, чем мальчик, бегущий под рукой отца. Хотя мы здесь видим, что свободной воле приписывается очень мало, некоторым кажется, что это больше чем достаточно[816]. Ведь они хотят, чтобы в нас действовала только благодать, и утверждают, что наш дух, подобно орудию Божественного Духа, способен только терпеть, так что ни при каких условиях нельзя назвать доброе дело нашим, если соответственно божественная доброта не уступит нам этого даром; потому что благодать воздействует на нас не столько при помощи свободной воли, сколько она воздействует на свободную волю подобно тому, как горшечник воздействует на глину, а не при помощи глины.

Но откуда упоминание о призе и награде? Они говорят, что Бог увенчивает в нас свои дары и предлагает, чтобы его доброе дело было нашей наградой; Он благоволит уступить нам то, что совершил сам, чтобы мы были в царстве небесном. Здесь я не понимаю, как они могут утверждать свободную волю, которая ничего не совершает. Потому что если бы они сказали, что по благодати делается так, что Он действует одновременно, то объяснить было бы легче. Подобно тому как, по мнению врачей, главный толчок движения нашего тела исходит от души и без души оно вообще не могло бы двигаться, однако оно не только движется само, но и движет другими; его можно назвать как бы союзником общей славы. Если Бог действует на нас так, как горшечник на глину, то можно ли нам приписать хотя бы что-нибудь — хорошее или плохое?

Здесь как раз неправильно указывать на душу Иисуса Христа, которая, несомненно, была орудием Святого Духа. Но если слабость плоти мешает человеку иметь заслуги, то и Он ведь ужаснулся перед смертью, однако захотел, чтобы свершилась не Его воля, но воля Отца[817] Однако люди, которые утверждают, что все остальные святые за добрые дела ничего не заслужили, говорят, что воля Христа и есть источник заслуг.

Впрочем, те, которые говорят, что вообще нет никакой свободной воли и все свершается по абсолютной необходимости[818], утверждают, что Бог творит во всех не только добрые дела, но также и злые; и кажется, отсюда следует, что подобно тому, как нельзя говорить, что человек — совершитель добрых дел, так никоим образом нельзя сказать, что он — совершитель злых дел.

Хотя это суждение, кажется, явно приписывает Богу жестокость и несправедливость, — от этих речек благочестивые люди содрогнутся, ведь если бы Он был способен на что-либо порочное или несовершенное, то Он не был бы Богом, — однако и в этом столь мало убедительном случае у них есть ответ: «Есть Бог. То, что Он делает, не может не быть наилучшим и наипрекраснейшим. Если ты посмотришь на красоту всего мира, то даже само по себе плохое здесь хорошо и подтверждает славу Божью. Ни у одного творения нет права судить о решении Творца; напротив, ему следует во всем подчиняться. Настолько, что если покажется, что Бог проклинает того или иного человека, то нельзя роптать, а надо принимать все, что Ему будет угодно, зная раз и навсегда, что все, что Он делает, очень хорошо и не может делаться иначе, чем очень хорошо».

В противном случае кто мог бы вынести, если бы человек сказал Богу: «Почему Ты не сотворил меня ангелом?» Разве не заслужил бы он ответ Бога: «Бесстыдник! Если бы Я сотворил тебя лягушкой?! По какому праву ты жалуешься?» Если бы и лягушка тоже потребовала от Бога: «Почему Ты не сотворил меня павлином с замечательными разноцветными перьями?» — разве не был бы Он вправе сказать: «Неблагодарная! Я бы мог сотворить тебя грибом или луковицей, а теперь ты прыгаешь, пьешь и квакаешь». И опять: если бы василиск или же змея сказали бы: «Почему Ты сотворил меня не овцой, а животным, которое никто не видит и которое всем несет смерть?» — возможно, Он сказал бы: «Мне казалось, что это соответствует красоте и порядку во вселенной. С тобой не произошло ничего несправедливого, не больше, чем с мухами, комарами и прочими насекомыми, каждое из которых Я создал так, чтобы оно являло собой великое чудо для наблюдателей. Паук не менее удивительное и прекрасное существо, чем слон, несмотря на то что он не похож на слона! Тебе мало, что ты существо, совершенное в своем роде? Яд тебе дан не для того, чтобы убивать, а для того, чтобы этим оружием ты защищал себя и свое потомство. Вроде того как быкам даны рога, львам — когти, волку — зубы, лошадям — копыта. Лошадь — тяжеловоз, вол — пахарь, осел и собака помогают в работе, овца полезна человеку для пропитания и одевания, а ты полезна для врачевания».