Философские уроки счастья

«Царица-глупость властвует страной» — к такому выводу пришел Вольтер. Но глупость, напичканная суевериями и фанатизмом, становится опасной. А когда фанатичную толпу направляет влиятельная церковь, то тут уже без крови не обойтись…

Некий Жан Калас был гугенотом, а его сын перешёл в католичество. Случилось так, что неуравновешенный сын покончил с собой. Однако «общественность» сделала другой вывод: это убийство на религиозной почве. Законность была соблюдена — состоялся суд, но он лишь узаконил мнение улицы. Старика Каласа колесовали. Его не просто казнили: искусство палача заключалось в том, чтобы развлекать толпу как можно дольше и, бывало, казнь растягивали до двух суток. На этот раз жертве повезло: её мучили всего два часа, ханжески уговаривая раскаяться. Получили своё и члены семьи злодея — мать и сыновей выслали из города, а дочерей отправили в монастырь. Вольтер, верный своему принципу вступаться за гонимых, заподозрил неладное и взялся за дело. Четыре месяца он вёл собственное следствие и убедился в невиновности казнённого. Философ потратил уйму энергии на то, чтобы добиться пересмотра приговора. Его доводы неопровержимы, приговор пришлось отменить. Один из судей оправдывался: мол, и лучшая лошадь может споткнуться. «Да, но не вся же конюшня», — парирует писатель.

Вольтер убеждён, что суеверия порождают нетерпимость и считает себя обязанным бороться с ними. Только смягчая нравы и просвещая людей можно привести их к свободе. Но пока разум не уничтожил власть духовенства, остаётся опасность и рабского отупения, и разрушительных мятежей. Философ обвиняет христианство в том, что оно довело народ до нищеты, обогащая монахов и порождая преступления.

Некий полицейский лейтенант однажды сказал Вольтеру: «Что бы вы ни писали, вам не удастся уничтожить христианство». «Это мы увидим», — ответил Вольтер. Христианство, как видим, осталось. Но собирался ли философ уничтожать религию? Ничуть. Напротив, он уверен, что народу необходима эта узда: «Я хочу, чтобы мой поставщик, мой портной, моя жена верили в Бога; я думаю, что тогда меня реже будут обворовывать и наставлять мне рога». К своим знаменитым словам насчёт того, что если Бога не существует, его следовало бы выдумать, он добавляет: «но в этом нет нужды, ибо Бог есть».

Философ собирается воевать не с религией, а с суеверием, этой «безумной дочерью разумной матери». И всё это для того, чтобы защитить человека, принимая его таким, какой он есть и призывая жить в согласии с разумом и творить добро. Это и есть «естественная религия» Вольтера, божественная мораль которой — в справедливости и доброжелательности друг к другу.

Он хочет подчинить церковь светской власти, хочет, чтобы узаконили гражданский брак (то есть без обязательного венчания в храме), разрешили развод, исключили из числа уголовных преступлений богохульство, колдовство, ересь… Свои письма друзьям фернейский адвокат справедливости обычно заканчивает призывом: «Раздавите гадину!» Так он именует церковь и нетерпим во имя терпимости.

Вольтер защищает свободу каждого выражать своё мнение, эту основу всех других свобод. Терпимость для него — первый закон природы, достижение человечности: «Мы все начинены слабостями и недостатками, простим друг другу взаимно наши глупости!» В конце концов, все привычные догмы так относительны… Вот что писал философ по этому поводу:

Как непостоянны нравы и законы!
Что ни век, ни раса, то — свои уставы.
Двух родных сестёр берёт Иаков в жёны,
Царь Давид, отнюдь не оскорбляя нравов,
Сотню дев ласкает старческой рукою;
Папе же зазорно обладать одною…
Сколь различны нравы, культы и обряды!

Писатель старался трезво смотреть на жизнь: «Надо верить только тому, что доказано; надо отбрасывать то, что противно разуму и истине». Спорит с Руссо, который усмотрел в частной собственности источник всех страданий и преступлений человечества». «Автор этих слов, на мой взгляд, — довольно антиобщественное животное», — замечает Вольтер со свойственной ему прямотой. Жизнь показала, кто из них был прав.

Спорил с безоглядными оптимистами, полагавшими, что мир устроен прекрасно. Нет, возражал Вольтер, мудрые законы вселенной — лишь выдумка философов. Люди — марионетки в руках слепой судьбы, и для облегчения нашей участи небеса дали нам две вещи: надежду и сон… Но этого слишком мало. Писатель хоть и не Бог, но тоже кое-что может: борется с суевериями и предрассудками, защищает беззащитных. «Я сделал немного добра, и это мой лучший труд», — такой итог подведёт он своей жизни.

Делайте жизнь лучше!