Философский дневник

чество все более и более приготавливается к этому перевороту и

что придет время, когда человечество будет готово к нему.

22 авг. 1904. Яс. Пол.

Записать нужно одно, самое важное и радостное.

Мне вполне ясно, близко стало то, что жизнь есть просветле-

ние, снимание покровов с сущего. Оно стоит неподвижно, но вок-

руг него все просветляется, снимаются покровы, оно познает все

новое и новое, и ему кажется, что оно движется и что его жизнь в

этом движении. Если бы оно было одно, то просветление это было

бы просветление, а не казалось бы движением. Но оно не одно, оно просветляется среди различно просветляющихся существ, и

эти различные степени просветления дают понятия движения во

времени, которое есть только отношение просветлений. Доступ-

ные моему наблюдению просветления совершаются в кругах спи-

ральных, циклах, кругах, постепенно просветляющихся. (Заболел

живот, и не могу дальше связно писать. И это не то.) 1 Учредительное собрание (фр )

151

Все существа (После).

Сравнить это можно с теплом, светом, заключенным в обо-

лочки льда, вообще тающего от тепла вещества различной тол-

щины. Я одна из таких частиц тепла и света и, по мере таяния

оболочки, вижу все более и более другие частицы тепла, растоп-

ляющие свои различной толщины оболочки. Что это происходит

в людях, я наверное знаю по себе. Знаю, что это происходит в

животных, догадываюсь, что это происходит в растениях, пред-

полагаю, что это же происходит в том, что так далеко от меня

(так не видна мне тающая оболочка), что я считаю эти тела не-

живыми — как планеты, звезды и атомы. — Просветления совер-

шаются в отдельных частях — личностях, и в соединениях час-

тей: в клетках и в теле человека, в отдельных живых существах и

во всей планете с ее обитателями животными и растительными.

(Не хорошо. Но то.)

26 ав. 1904. Пирогово.

1) Говорят о бедствиях анархии, даже террористической. Раз-

ве это может сравниться с бедствиями хоть теперешней япон-

ской войны?

2) Ехал верхом и думал как-то вместе о готовности к смерти

и о том большом деле, которое я делаю и могу сделать. И живо

почувствовал, что нельзя быть готовым к смерти, спокойно уме-

реть, если приписываешь себе какую-либо важность, считаешь

себя не только выше людей, но равным с хорошими людьми.

Только смирение самое большое, искреннее дает спокойствие

перед смертью. Это от того, что, думая о смерти, думаешь о Боге, о Том, по воле Кого жил и к Кому пойдешь. А если думаешь о

нем, то не можешь не чувствовать не то что свою малость, а

полное ничтожество свое — нуль. Если же считаешь себя важ-

ным, великим, то, значит, не думаешь о Боге, о Том, о Ком нельзя

не думать умирая, потому что к Нему идешь. Надо сделаться

малым перед людьми, перед собою, чтобы войти в дом Бога.

Отрекись себе — и ты сольешься с Ним. Чем больше отрече-

ние, тем ближе к Нему.

27 авг. 1904. Пирогово.

Нынче проснулся рано и вот записываю:

1) О том же, о просветлении: Я, постепенно просветляясь

(живя), выражаю себя. То же происходит для рода людей: я, просветляясь, выражаю род всех моих предков. Весь мир (на

152

мой взгляд), просветляясь (живя), выражает все прошедшее

мира. Какая это линия? Т. е. все это просветление идет ли все

вперед и вперед по прямой, которая мне кажется прямой только

потому, что это бесконечно большая, замыкающаяся кривая, или

это — прямая, которая для меня, как бесконечная, не имеет смыс-

ла, но не бессмысленна для бесконечного Разума. Для меня все

это спирали, оси которых составляют большие спирали, оси

которых еще больше, и так до бесконечности. Я не могу и дол-

жен не мочь понять все. Но я знаю направление и движение, знаю, главное, что я, истинный я, не бесконечен, не бессмысле-

нен, но сущий и стою неподвижно, а то, что мне кажется, что я

движусь и все движется, есть только просветление, в чем жизнь.

И это важно и нужно. (Дурно написано, но для меня и для тех, кто войдут в мой ход мыслей, понятно.)

2) О величии людском, о чем уже писал. Но нынче мне особен-

но ясно: Для того, чтобы спокойно, разумно понимать жизнь и

смерть, неизбежно, необходимо понимать свое равенство со всеми

не только людьми, но животными, понимать не только равенство, но ничтожество. Только при таком понимании себя может быть

разумная, спокойная жизнь и бесстрашие перед смертью. Ты —

какая-то бесконечно малая частица чего-то, и ты был бы ничто, если бы у тебя не было определенного призвания—дела. Это толь-

ко дает смысл и значение твоей жизни. Дело же твое в том, чтобы

использовать данные тебе, как и всему существующему, орудия

(иступить топор, источить косу). И все дела равны, и ты не мо-

жешь сделать ничего больше того, что тебе задано, не можешь и не

сделать. Все твое дело в том, чтобы делать охотно. Стало быть, ты

можешь быть супротивником Бога, можешь мучить себя и все-таки

исполнить Его дело. В лучшем случае ты можешь только не про-

тивиться, не корячиться. И потому ничего важного, великого чело-