Финансист

Поскольку Кен отнюдь не спешил решать проблему лишней одежды, я сделала глубокий вдох, помолилась про себя и взялась за узел его галстука. Чувствуя, как колотится в груди сердце, я тянула его вниз до тех пор, пока он не развязался у меня в руках. Я покосилась на лицо Кена, ожидая увидеть, что он стоически пялится на экран, игнорируя или вовсе не замечая моих поползновений, но это было не так. Его настороженные голубые глаза смотрели на меня не отрываясь.

В теплоте его взгляда, в изогнутом уголке рта, в приподнятой брови было нечто, что воодушевило меня. Он вовсе не выглядел как человек, который меня не хочет.

Он выглядел как человек, который не хочет, чтобы я останавливалась.

Расхрабрившись от этого молчаливого вызова, я провела рукой по груди Кена, расстегнув гладкую белую пуговку у самого горла. Его кадык дернулся под моими пальцами, когда я открывала воротник. Его легкие расширились у меня под рукой, когда я расстегивала вторую и третью пуговицы. А когда я вытаскивала рубашку и майку под ней из-под пояса брюк, выпуклость под ремнем выдала, что не так-то он и холоден.

Стряхнув рубашку с плеч, Кен стянул майку через голову, обнажив полный набор накачанных мышц, на груди покрытых короткими волосами. Скинув на пол верхнюю часть своего наряда, Кен снова оперся на подушки, обнаженный и настороженный.

Я не могла понять его толком, но довольное выражение его лица и полностью вставший член, выпирающий из штанов, давали понять, что происходящее ему нравится.

«Он что, хочет, чтобы я сама все сделала? Он настолько ленив?»

«Но он не кажется ленивым. Только погляди на эти мышцы».

«Может, он хочет, чтобы я обслужила его и ушла?»

«Вот козел. Так бы его и треснула».

«Не бей его».

«А что мне делать? Я же не могу раздеть его догола. Я и сама еще одета».

«Ну… Так, может, ты тоже разденешься?»

«Тьфу!»

Вместо того чтобы врезать ему или раздеть его догола, я наклонилась и в наказание осквернила его поцелуем. Так же, как накануне, Кен пассивно разрешил мне это, и так же, как накануне, мое отчаяние взяло верх. Я прикусила его губу и почувствовала, что этот засранец улыбается. Я вцепилась ему в волосы и услыхала низкое рычание у него в глотке. А когда я оседлала его, прижавшись к набухшему выступу в его штанах, Кен осторожно положил руки на мои обтянутые джинсами бедра.

– Почему ты меня не трогаешь? – наконец прорычала я, пылая от желания и от ужаса.

Кен тут же ответил, и его хриплый голос сильно противоречил его незаинтересованному поведению.

– Я не хотел давить на тебя…

– Кен! – Я отстранилась ровно настолько, чтобы он смог разглядеть сосредоточенное выражение моего лица. – Я же пришла сюда с сумкой на ночь не потому, что хотела просто переночевать.

– Я понял. – Кен прищурил глаза. – Но, может, ты сперва хотела устроить тут бой подушками.

У меня вырвался смех. Я схватила его правой рукой за лицо, стиснув этот ехидный рот в маленькое сердечко, и обрушилась на него с жадным, отчаянным поцелуем. Кен ответил на это тем, что обхватил обеими руками мою задницу, направляя ее в предыдущую позицию наездницы.

Он нарочно меня злил. Это было единственным объяснением. Чем злее и агрессивнее я становилась, тем шире он улыбался и тем активнее становился.

«Я же говорила, этот засранец хочет, чтобы его ударили».

«Заткнись! Мы не будем этого делать!»

Все, что я делала, вызывало у Кена равную встречную реакцию. Когда я, вцепившись в пряжку его ремня, сорвала ее и расстегнула молнию, он расстегнул на мне джинсы. Когда я сорвала свою майку, как профессиональный борец, Кен протянул руку и ловко расстегнул мой лифчик. Когда я обхватила его член сквозь ткань боксеров, он ласково погладил мою крошечную грудь и проколотые соски.

Он не просто позволял мне вести; он заставлял меня это делать.

А меня никто никогда не заставлял.

Когда мы оказались совсем голыми, я обхватила Кена за плечи и перекатилась так, чтобы его стройное атлетическое тело оказалось поверх моего. Было так классно ощутить на себе его вес – стук его сердца, тепло его кожи. Наконец он оказался там, где я и хотела – прямо у меня между ног.

«Ну вот. Я согласна, засранец. Давай же».

Но Кен не давал. Он продолжал издеваться надо мной, проводя всей длиной своего члена туда и сюда вдоль моего проколотого скользкого клитора. Снова и снова, с каждым движением, Кен касался входа, вынуждая меня с надеждой приглашающе вздымать бедра перед тем, как он снова откажет мне.

Не понимающая, что происходит, злая и пыхтящая от желания, я схватила его за лицо в поисках объяснений.

«Он что, боится трахать меня без презерватива?»