Финансист

В общем, наша свадьба была совершенно провальной и позорной с начала до конца, но, поскольку мы были вместе, мы с Кеном веселились до упаду. И разве не это самое главное в партнере? Чтобы он смеялся, когда подгорает обед, и заказывал пиццу? Чтобы воспринимал твою ошибку с поворотом на шоссе как возможность подольше послушать твою любимую музыку? Чтобы любил тебя в худшем виде, понимая, что ты находишься на пути к лучшему?

Той ночью мой муж перенес меня в порванном, заляпанном платье через порог нашего дома… В волшебный мир, наполненный крошечными свечками и лепестками роз цвета нашей парадной двери. Он помог мне снять платье, которое осталось стоять само по себе, когда я вылезла из него, а я помогла ему снять костюм.

Кен лежал на спине, а я забралась на его обнаженное тело. Он отвечал на мои жаркие поцелуи. Я заскользила вниз, и он приподнялся мне навстречу. Когда я вцепилась в его светлые волосы, он торопливо вытащил из моих волос тиару. Когда я кусала его за мочку уха и шею, Кен осторожно вытаскивал жемчужные булавки из моего пучка, пока все мои рыжие кудряшки не рассыпались по плечам. И тогда, продолжая массировать мой ноющий скальп, Кен вошел в меня, глубоко и медленно.

– М-м-м-м-м-м… – застонала я в экстазе, прикусив средний палец его свободной руки.

Когда я поглядела на Кена, он поймал мой взгляд и приподнял бровь.

– Насколько ты пьяная?

– О-очень пьяная, – промычала я в его палец.

Кен ухмыльнулся, блестя глазами.

– Достаточно пьяная, чтобы надрать задницу?

Я замерла, подумала и кивнула, и рука Кена, зажатая у меня во рту, закачалась вместе с моей головой.

– Точно достаточно.

40

Февраль 2009-го

Следующие несколько лет, пока мы оба оканчивали университет, мы с Кеном были страшно бедны, потому что жили только на его зарплату в кинотеатре и на те крохи, что я получала, будучи интерном, но мы никогда этого не ощущали. У нас было все, что нужно, – друзья, семья, наш прекрасный домик и машины, которые все еще ездили, несмотря на то что Кен вечно жалел денег на какой-то уход за ними.

Но когда я наконец завершила учебу, когда получила свою первую взрослую работу, когда у меня завелись деньги и свободное время… мне захотелось ребенка. И сильно.

К несчастью, мой муж отнесся к этой конкретной идее совершенно однозначно.

– Может, мне перестать принимать таблетки?

– Нет.

– А в следующем месяце?

– Нет.

– А на будущий год?

– Нет.

Я умоляла, торговалась и клянчила у Кена позволения завести ребенка почти два года, потом к процессу подключилась моя новая лучшая подруга и коллега Сара Сноу.

Нас с Сарой одновременно взяли на работу школьными психологами. Мы встретились на занятиях по профориентации для новичков, и это была любовь с первого взгляда. Она – единственная в моем окружении, чье чувство юмора еще более извращенное и отвязное, чем мое. Вот то, о чем я только подумаю, но не скажу вслух… она как раз выскажет.

– Как ты думаешь, меня уволят, если я внесу пункт «пойти и утопиться» в перечень рекомендаций? – Сара с ее огромными карими глазами, длинными черными ресницами и коротенькими афрокосичками, поднятыми в пухлый пучок, выглядела совершенно невинно, но внутри она была воплощением зла.

Я фыркнула прямо в стакан гранатового мартини.

– Вноси. Все равно наши рекомендации никто не читает.

– Ну, если на то пошло, то, может, я внесу туда и «стерилизовать родителей». Знаешь, Биби, у мамы того пацана, – Сара наклонилась ко мне через столик нашего любимого кафе «Багама Бриз» и поглядела мне прямо в глаза, – у нее бесцветная борода. Как у Спенсера Пратта.

Я чуть не подавилась своей розовой водкой.

– Нет!

– И она носит майку с надписью «Пухлая и опасная».

– Замолчи! – закашлялась я.

Ухмыльнувшись, Сара откинулась на спинку скамьи.

– Я тебя не разыгрываю.

– Ну, мне однажды одна мамашка на консультации сказала, что ее сын не может нормально учиться в школе, потому что он Телец.

– Ха, да ты сама когда-нибудь такая будешь. – Сара приподняла в мою сторону свой мартини. – Я вижу тебя с пятью детишками, и все будут названы в честь каких-нибудь созвездий, и ты будешь писать мне в школу записки вроде «Пожалуйста, отпустите сегодня Кассиопею из школы. У нее ретроградная Луна».

– Не смешно. – Я округлила глаза. – Луна не бывает ретроградной.

Сара хихикнула.

– Кроме того, мне повезет, если Кен хоть на одного согласится, – буркнула я. – Он совсем ни хрена не хочет, Сара. Хочет подождать еще лет пять. А когда я наконец забеременею, он наверняка захочет назвать его как-нибудь финансово, типа нам Налик, или Бенджамин, или…

– Доу Джонс? – усмехнулась Сара.

– Именно. – Я с преувеличенной грустью затрясла головой. – У меня будет единственный ребенок по имени Доу Джонс Среднепромышленный Истон. Помолись за него.

– Если тебя утешит, я на той неделе тестировала ребенка по имени Божественная Любовь.

Я хмыкнула.

– Ну, вообще-то да. И как ему живется?

– Без понятия, – пожала плечами Сара. – Я просто называю его Тед.