Финансы спасут мир? Как заставить деньги служить общему благу

Социальная экономика, для которой характерна взаимная ответственность, сегодня в смятении. По поводу социально ответственных финансов, обслуживающих гуманитарную сторону жизни общества и способных покончить с тиранией квартальных отчетов, чтобы перейти к долгосрочным перспективам для создания планов устойчивого развития на планете, очень много рассуждают на различных форумах. Такие концепции, как экономика взаимности (продвигаемая Бруно Рошем и Джеем Джейкобом[127]), экономика замкнутого цикла, инвестиции в социальные изменения, «зеленые» облигации и общая ценность, больше не вызывают у специалистов скептических ухмылок, а их логикой финансовых инноваций теперь интересуются не только эксперты, но и государственные органы и инвесторы. Многие из этих концепций уже старательно применяются повсюду, чтобы с воодушевлением продвигать капитализм. Новая финансовая система должна использовать, конечно, обдуманно, эти новинки и внедрять их в новые продукты и рынки, которые вскоре появятся.

Парижская бизнес-школа, лаборатория влияния финансирования на бизнес и лаборатория ответственного бизнеса при Стэнфордской бизнес-школе менеджмента, программа влияния инвестиций университета Оксфорда – это всего лишь несколько лидеров движения за осуществление перемен. Приведем пример, относящийся к экономике взаимности. Вот что рассказывает об этом директор международного исследовательского центра по кооперативным финансам (International Research Centre on Cooperative Finance) при монреальской бизнес-школе НЕС Рим Айяди: «Оказалось, что формированию однородной финансовой системы мешает сам характер этой по своей сути разнообразной системы, в которой сосуществуют, например, финансовые институты как с участием акционеров, так и небольшие группы заинтересованных лиц. У каждого из них своя мотивация и свои представления о том, как следует вносить свой вклад в экономику и общество в целом»[128].

Концепция общей ценности, предложенная Майклом Портером, профессором управления Гарвардского университета и директором Института стратегии и конкурентоспособности (Institute for Strategy and Competitiveness), оказалась привлекательнее корпоративной социальной ответственности, которая была принята более или менее добровольно организациями, но нередко приводила к обвинениям в оппортунизме. Вместо этого компания может сделать еще один шаг вперед, говорит Портер, «создавая экономическую ценность таким образом, который приносит пользу и обществу»[129]. Не ограничиваясь лишь защитой окружающей среды от вредных воздействий на нее и оградив себя от неблагоприятных внешних факторов, компания может скорректировать свою деятельность с учетом потребностей и ожидания общества, адаптировав свои продукты и услуги к социальным потребностям так, чтобы они способствовали повышению производительности в ее цепочке создания ценности (например, на сырьевом рынке) и помогали образованию таких центров, как Силиконовая долина, или увеличению числа конкурирующих кластеров, как во Франции.

Концепция общей ценности используется во многих компаниях – от банковского дела до производства фармацевтических препаратов и продуктов питания. В банковской отрасли это приводит, помимо прочего, и к подражанию[130]. Такие крупные банки, как Barclays, ING Group, JPMorgan Chase, Crédit Agricole и Société Générale, понимают, что их клиенты, начиная от крупнейших институциональных инвесторов до отдельных компаний, интересуются рынком новой, альтернативной энергии, в частности фирмы, занимающиеся жилищным строительством и сельским хозяйством. Эти социальные и экологические рынки, которые все чаще рассматриваются как «прибыльные», судя по спросу на их товары[131], предоставляют банкам большие возможности для создания общей ценности. Они могут увеличить прибыль, а также подтвердить свою готовность служить экономике и обществу, финансируя решение местных и глобальных задач.

Дорогие инвесторы: о социальном влиянии